Тея поспешно поднялась к себе. В салоне слышался негромкий разговор, из чего она заключила, что леди Гейдж еще не уехала Пройдя к себе в комнату, Тея резко дернула сонетку.
На звонок появилась Марта. Тея стянула перчатки, сняла шляпу и стояла посреди комнаты, нетерпеливо постукивая сапожком. Служанка разрумянилась, губы ее улыбались. Похоже, она перешучивалась с кем-то из слуг или болтала с другими служанками в коридорах дворца, сплетничая о ливрейных лакеях.
При виде Теи ее улыбка погасла.
– Закрой дверь, – приказала Тея с необычной для нее властностью.
Марта послушно исполнила ее распоряжение, и Тея шагнула к ней и взяла служанку за плечи.
– Слушай, Марта, – проговорила она, – и слушай внимательно, потому что это очень важно. Несколько недель ты отказывалась говорить о разбойнике, которого называют Белогрудым. Я тебя уговаривала, умоляла, но мне не удалось узнать, что тебе известно. Но теперь ты должна все рассказать, и немедленно, потому что времени терять нельзя.
Лицо служанки побледнело, глаза потемнели, но она молчала. Tee показалось даже, что лицо ее горничной застыло с тем выражением упрямства, которое стало появляться у Марты последнее время.
– Если ты сейчас промолчишь, – продолжала Тея, – больше мне не нужно будет тебя расспрашивать, потому что, Марта… слушай меня внимательно… Я только что виделась с королем. Его величество дал сэру Филиппу Гейджу отряд солдат, которых тот поведет туда, где скрывается Белогрудый. Я собственными ушами это слышала. Если ты и дальше будешь молчать, то уже через несколько часов Белогрудого арестуют.
И всех, кто окажется с ним.
Марта покачнулась, словно теряя сознание, а потом с криком, похожим на вопль боли, закрыла лицо руками.
– Ох, миледи, миледи! – простонала она, опускаясь на пол у ног Теи и с плачем повторяя:
– Ох, миледи, миледи!
Несколько секунд Тея молча наблюдала за ней, а потом встала рядом с плачущей служанкой на колени и отвела ладони от ее лица.
– Ради Бога, Марта, – попросила она, – расскажи мне все, что ты знаешь!
– Вы в этом уверены, миледи? – спросила она сдавленным голосом.
– Клянусь, что говорю правду. Я была с его величеством, мы катались по Гайд-парку, когда к нам подъехал сэр Филипп. Он сказал королю, что знает, где прячется Белогрудый, и что сможет арестовать его и его помощников.
Марта тихо взвыла.
– Ох, Джек, Джек! – пробормотала она. – Если на этот раз тебя поймают, нам обоим надеяться не на что!
– Джек? – переспросила Тея.
Теперь она вспомнила помощника, который был с Белогрудым, того человека, который остался, чтобы сжечь карету.
Разбойник называл его Джеком!
Она взяла Марту за подбородок и заставила поднять голову.
– Да, Джека захватят вместе с ним. Его повесят вместе с Белогрудым, если ты не скажешь мне, как спасти их обоих!
– Но я дала слово, миледи! Я поклялась на библии, поклялась всем, во что свято верю! Я не могу ничего говорить. Я не смею.
– Ты предпочтешь, чтобы твое молчание их убило?
Марта снова заплакала. Это были горькие беспомощные слезы женщины, силы которой на исходе.
Тея схватила ее за плечи и сильно встряхнула.
– Ты должна мне все рассказать, Марта, должна! Что значит твоя глупая клятва по сравнению с жизнью Белогрудого, Джека и, наверное, еще десятка других? – Казалось, Тея вытряхнула из нее все сомнения, потому что вдруг Марта сказала:
– Я расскажу все, что знаю, миледи. Я все вам расскажу, и да поможет мне Бог!
– Тогда не медли, – приказала Тея.
Она стояла, а Марта, скорчившись на полу, прерывающимся от рыдания голосом начала свой рассказ:
– Джек за мной ухаживал, миледи. Мы любили друг друга с детства. Когда я только начала работать в Стейверли, то тайком выбиралась из дома, чтобы с ним повидаться. Ох как я боялась, что няня меня поймает! А потом как-то вечером, когда он возвращался домой, он услышал, как заяц кричит в силках. Джек всегда любил зверей. Услышав бедную тварь, он не мог пройти мимо и оставить ее мучиться. Петля туго охватила лапку, и Джеку не сразу удалось ее высвободить. А когда он выпрямился с зайцем в руке, то увидел, что они на него смотрят.
– Кто? – спросила Тея, когда Марта замолчала, расплакавшись еще горше.
– Солдаты, миледи! Те, что сторожили Стейверли и по ночам подкрадывались к дому посмотреть, не вернулся ли из Лондона его милость.
– Значит, это было, когда мы жили в Стейверли, – проговорила Тея, – и Ричард… Ричард уехал
