Очутившись в холле своего особняка, герцог Броксборн, не удостоив сестер и взглядом, тут же удалился в библиотеку.
Андрина была в растерянности, зато Черил вскрикнула, увидев в сумраке холла мужскую фигуру.
— О Хьюго! Хьюго, ты ли это!
Она обвила своими тонкими руками, похожими на крылья ангела, шею нежданного гостя, а потом буквально повисла на нем.
Ее восторженный вопль заставил герцога выглянуть из библиотеки.
— Это мой Хьюго! — торжествующе заявила Черил.
В этот момент она выглядела необыкновенно красивой, несмотря на беспорядок в одежде и растрепанные волосы.
— Вижу! — произнес герцог без всякого выражения.
Даже в своем восторженном состоянии Черил поняла, что ее восторженный порыв выглядит со стороны не очень-то прилично.
— Извините, ваша светлость, я забылась…
— Нет нужды извиняться, я все понимаю.
Он вновь скрылся в библиотеке, но прежде подал знак Андрине, чтобы она и вся компания последовали за ним.
С лестницы на них глядела недоумевающая Шарон.
Выждав положенную минуту-другую и оправившись от взрыва страстей, троица — старшие сестры Мелдон и Хьюго — нарушили уединение герцога.
Шарон украдкой пробралась вслед за ними.
Андрина терялась в догадках, как отнесется герцог к появлению провинциального соискателя руки Черил. Ведь Хьюго Рентон был полной противоположностью знатному маркизу.
Хотя он был так же внешне тих и робок, как Глен, но в душе его кипели страсти и амбиции, неведомые маркизу, которому все в жизни с детства подавалось на серебряной тарелочке.
Андрине Хьюго нравился, но, пока он был без гроша, она не воспринимала его всерьез как возможного жениха Черил.
Теперь, после неудачной и даже постыдной эскапады младшей сестры, она вообще растерялась, не зная, что делать, а на герцога взирала со страхом.
Первым неожиданно заговорил вновь прибывший гость:
— Я узнал, где остановились мои знакомые девушки, и удостоверился, что вы, ваша светлость, якобы взяли над ними опеку.
— Не «якобы», а так оно и есть, — произнес герцог на удивление миролюбиво.
Хьюго Рентон, происходящий из уважаемой в графстве и довольно богатой семьи, раскрыл было рот, словно пойманная на крючок и вытащенная из воды рыбина, но герцог не дал ему заговорить.
— Мне известно, что Черил мечтает быть вашей женой. Что ж! К этому нет никаких препятствий. Как опекун я благословляю ваш брак.
Хьюго несколько раз открыл рот и тут же закрыл его, так и не сказав ничего.
То же самое проделали и сестры — Андрина и Шарон.
Одна только Черил проявила несвойственный ей темперамент и вновь обвила прелестными своими ручками шею Хьюго, издав при этом восклицание, в котором сочеталось и восторг, и высшая степень блаженства, и еще неизвестно что.
— Премного благодарен вам, ваша светлость, — наконец смог произнести нечто внятное Хьюго Рентон, почти удушенный объятиями своей возлюбленной.
Затем он вывернул голову, глянул на личико Черил и уже полностью отдался счастливому мгновению.
Герцог устремил свой взгляд на Андрину, и губы его, как ей показалось, издевательски скривились.
— Я так думаю, что вы получили туше, мадемуазель. Не пора ли опустить шпагу?
Андрина набрала полную грудь воздуха, чтобы разразиться протестами, но осознала всю бесполезность сопротивления.
Черил сделала свой выбор. Было бы жестоко со стороны Андрины препятствовать ей. Конечно, это было не совсем то, на что она надеялась. Брак Черил с провинциальным женихом не убережет сестер Мелдон от неминуемого финансового краха, но…
Решив отнестись к происходящему по-философски, Андрина, как и следовало, пожала плечами и направилась к двери.
Оглянувшись на ходу, она заметила насмешливый огонек, сверкнувший в глазах герцога.
Да, конечно, он рад ее унижению, злорадствует невыгодному браку ее сестры. Все это ему забавно, но он не будет свидетелем ее поражения.
Андрина вздернула подбородок и продолжила свой путь к выходу из библиотеки.
Но тут какой-то мужчина внезапно возник перед ней.
Шарон бросилась ему на шею, и эта, почти скульптурная группа, олицетворяющая страсти амура, преградила ей дорогу.
Граф Иван Беркендорф был, несомненно, чрезвычайно элегантен в мундире русской дипломатической службы, а Шарон…
Нельзя было описать, как прекрасна она была в этот момент, вся светящаяся от счастья в объятиях любимого мужчины.
Впрочем, пребывая в его объятиях, она все же не преминула упрекнуть возлюбленного, и это донеслось до слуха Андрины.
Как ты мог так опоздать, дорогой? Я уже вся извелась…
Граф с достоинством обвел взглядом компанию, собравшуюся в библиотеке, и слегка поморщился.
— А кто этот незнакомец?
— Наш старый друг, — поспешила объяснить Шарон. — Он женится на моей сестре Черил.
— Я рад это слышать, но не убедите ли вы меня, что ваши намерения подкреплены какими-нибудь документами? — осведомился молодой дипломат вежливо, но и не без наглости.
— А вам-то какое до этого дело? — в свою очередь поинтересовался Хьюго Рентон.
— Я женюсь на сестре вашей невесты, так что мы вскоре станем родственниками, не так ли? — обратился граф к хозяину дома. — Ваша светлость, ведь вы опекун этих милых сестер, так дайте мне сведения о соискателе руки моей родственницы и очень милой девушки Черил.
Герцог, как всегда, ответил на подобный выпад саркастической улыбкой.
— Судя по всему, дела делаются раньше, чем я получаю необходимую информацию.
— Вот именно! Вы, граф Иван, не поставили нас в известность заблаговременно, — вступила в разговор Андрина. — Поэтому дайте нам время на размышления… — тут голос ее сник, и из уст вырвалось то, что она не могла себе простить, — … хотя времени у нас очень мало…
Ехидный герцог вновь расплылся в своей извечной улыбке.
— А не отпраздновать ли нам эти два знаменательных события? — спросил он, неизвестно к кому обращаясь, и потянул шнур звонка.
Тотчас явился дворецкий с шампанским и бокалами. Разлитое в хрустальные бокалы вино заискрилось, а потом было выпито.
Андрина, сославшись на головокружение от шампанского, вознамерилась удалиться к себе. Слишком много событий выпало на один этот день.
Герцог задержал ее.
— Кажется, ваши сестры обрели наконец искомое счастье.
— Но совсем не то, чего я добивалась. Мы по-прежнему голые под солнцем, а наряды, купленные здесь, в Лондоне, придется пустить с молотка. Дай Бог, если мы продержимся на вырученную сумму пару месяцев в своей деревне.
— Да, я знаю, у вас там жизнь гораздо дешевле, чем в столице, — согласился герцог, сохраняя
