полную серьезность. — А приданое сестрицам можно пошить и при лучине.
Не выдержав его издевательского тона, Андрина хлопнула дверью так, что великолепные лакеи, стоящие в холле, вздрогнули.
Она вбежала в свою спальню, запыхавшаяся и в полном отчаянии, словно лисица, загнанная сворой охотничьих псов и раззадоренных сквайров.
Горничная ожидала ее, чтобы переодеть госпожу к вечерней трапезе.
Андрина отпустила служанку.
— Я не собираюсь выезжать сегодня вечером. Известите леди Эвелин, что я не намерена присутствовать на балу в русском посольстве.
Тут же явилась леди Эвелин.
— Я слышала, что вы с герцогом доставили нашу маленькую беглянку домой. Я не обманулась?
— Да, Черил здесь. И успела уже обручиться с Хьюго Рентоном, с парнем, с которым знакома с детства.
— О! Я так рада, — вскричала леди Эвелин.
Андрина глянула на нее недоуменно.
— Чему вы радуетесь? Этот слизняк целиком зависит от отца. У него нет собственных денег.
Леди Эвелин выдержала долгую паузу, а потом, торжествуя, произнесла:
— Мне это известно. Шарон держит меня в курсе всех ваших дел. Не так давно отец Рентона скончался, и сей смышленый малый, его сын, дай Бог, умно распорядится доставшимся ему наследством. Ну и заодно получит в жены красавицу Черил, что убережет его от приключений на стороне.
Андрину это известие повергло в изумление, но ей не хотелось на глазах у леди Эвелин выглядеть растерянной и демонстрировать свою неосведомленность в семейных делах. Она перевела разговор на другую тему:
— Ну а что будет с Шарон? С ней вообще дела плохи!
— Вы заблуждаетесь, милочка! У графа Ивана мозгов в голове достаточно на двоих современных мужчин. А если к ним прибавить еще и разум вашей очаровательной сестрицы Шарон, то это вообще будет словно осадная машина, преодолевающая все крепостные стены. Шарон будет так увлечена проталкиванием своего муженька вверх по служебной лестнице, что это дело займет ее до самой старости. Так что вы, Андрина, можете гордиться достигнутыми успехами.
— Вы считаете меня наемным солдатом, который служит только фортуне? — с обидой спросила Андрина.
— Разумеется, нет, но я сожалею, что вы, милая девушка, поддались чарам «Бомонда» и прочих вздорных дамских журналов. Их лживое отображение реальной жизни отравило вас.
— Посоветуйте, как найти противоядие…
— Ищите его сами, — сказала леди Эвелин и отправилась в соседнюю спальню к Шарон, чтобы проконсультировать ее, как лучше одеться на бал в русском посольстве.
Герцог не поехал на этот бал. Все эти пустопорожние приемы, ужины и танцы под дирижерскую палочку княгини фон Ливен были ему отвратительны.
Он уединился в библиотеке, подошел к книжным шкафам, пробежал кончиками пальцев по золоченым корешкам еще не прочитанных томов и после долгого раздумья выбрал то, что могло бы в этот вечер как-то развлечь его.
Несколько часов он провел в кресле с книгой, свечи оплывали, сумрак сгущался в библиотеке, и неизвестно, вникал ли герцог в то, что читал, перелистывая страницы.
Черил вернулась с бала возбужденная, разгоряченная, тут же сбросила с себя воздушный наряд и поведала сестре, что находится на седьмом небе от радости. Все решено с ее женихом, и она безмерно счастлива.
Проговорив полчаса на тему предстоящей свадьбы, она уснула — а это было уже за полночь, — и ровное дыхание сестры убедило Андрину, что Черил в полном порядке.
Решив не вызывать горничную, Андрина сама убрала у себя в спальне, а затем зашла в комнату Шарон.
Прекрасная Шарон безмятежно раскинулась на кровати. Ее обычно насмешливое личико теперь выглядело по-ангельски невинным. Она тоже унеслась в страну грез, но все же заблаговременно аккуратно развесив на спинке стула свой вечерний наряд и сложив на туалетном столике украшавшие на балу ее головку бриллианты.
Решив переступить роковую черту и отрезать себе все пути к отступлению, Андрина собрала взятые сестрой у герцога напрокат драгоценности и направилась вниз в кабинет его секретаря мистера Робсона, который, как она успела убедиться за время пребывания в герцогском доме, не смыкает глаз даже по ночам.
Она тихо постучалась и, получив разрешение войти, увидела перед собой маленького человечка, доброжелательно приветствующего ее.
Андрина объяснила ему цель своего визита.
— Вот здесь у меня все драгоценности, взятые Шарон, все — в целости и сохранности.
— Вам незачем было так торопиться. Может быть, они еще понадобятся вам или вашим сестрам.
— Обе они выходят замуж, а при венчании невесте ни к чему излишние украшения…
— Знаю-знаю. Ваши сестры так прекрасны сами по себе. Жемчуга и бриллианты лишь чуть-чуть добавили им очарования. Я рад за них… И за вас, мисс. Вы ведь так волновались за своих сестер.
— Благодарю вас, мистер Робсон.
Он удалился в угол, где принялся раскладывать драгоценности по предназначенным для них футлярам.
Взгляд Андрины случайно упал на письменный стол, где лежала бумага, заполняемая мистером Робсоном до ее прихода.
Там значилось множество пунктов, и Андрина невольно похолодела. Неужели это список ее долгов?
Она вытянула шею и краем глаза заглянула в документ.
«1. Сироты и приюты для сирот.
2. Пенсионеры.
3. Исправившиеся преступники.
4. Слепые.
5. Увечные животные и т. д.».
Против каждого пункта была цифра, явно означающая денежную сумму.
Изучение Андриной бумаги прервал огорченный возглас мистера Робсона.
— Нет-нет, мисс. Это не предназначено для посторонних глаз.
Он поспешно спрятал список под грудой других документов и счетов.
— Но почему? — не удержалась Андрина.
— Потому что герцог рассердится, если вы, именно вы, узнаете, на что он расходует значительные суммы.
— О Боже мой! В чем я провинилась, объясните!
— Объясню… если вы сможете сохранить нашу общую тайну.
— Клянусь…
— Вы застали меня врасплох сегодня вечером… Обычно я по приказу его светлости держу подобные бумаги под замком.
— Но все же скажите, зачем герцог так тщательно скрывает свою благотворительность и щедрость…
— Чтобы разные попрошайки не смогли воспользоваться его великодушием.
Словно отравленная стрела попала в сердце Андрины, но она ценой невероятного усилия сдержалась.
— Мне по-прежнему непонятно. Может быть, вы все-таки объяснитесь конкретнее.
— Только ради вас, мисс, ибо… вы… как вам сказать… другая… иная… — Мистер Робсон никак не мог
