были или приезжие туристки, или совсем еще девочки.
- Я хочу танцевать! - сказала Текла.
- Мне кажется, не стоит.
- Но я знаю этот танец и могу научить вас!
Дрого посмотрел на танцующих: многие из мужчин перед пляской изрядно выпили, двое или трое из них уже обнимали девушек. Он был уверен, что если они с Теклой пойдут танцевать, ее могут увести от него. Чтобы отвлечь ее, он сказал:
- Пойдемте лучше посмотрим, что в лавках, я хочу сделать вам подарок.
- Хорошую же вы придумали отговорку! - рассердилась Текла.
Он рассмеялся:
- Даже если это так, все равно я хочу оставить вам что-нибудь на память о сегодняшнем вечере.
- Я бы все-таки лучше потанцевала, - сказала Текла. Не успела она произнести эти слова, как какой-то мужчина, двигаясь в танце вместе с остальными, приблизился к ней и протянул ей руку.
- Пойдем со мной, крошка! - позвал он по-козански. Это было грубое создание с пышными усами, в довольно грязной одежде, от которой пахло потом.
Инстинктивно Текла прижалась к Дрого, он, защищая, обнял ее и свирепо посмотрел на танцора. Тот, видимо, бросил что-то непристойное, потому что, как только он исчез вместе с другими танцующими, Текла быстро проговорила:
- Пойдемте лучше… отсюда… на ярмарку!
Довольно быстро они нашли лавку с разными сувенирами, которые привлекли внимание туристов и немногих местных женщин. Здесь были куколки в национальных костюмах, маленькие веера, фарфоровые и деревянные статуэтки. А также пестрая коллекция аляповатых кожаных кошельков и поясов.
- Что бы вы хотели? - спросил Дрого.
В этот момент он услышал необычный шум и повернулся, глядя поверх палаток. Площадь была заполнена танцующими, а от криков и грохота оркестра закладывало уши. Но его внимание привлекло совсем другое.
В дальнем конце площади он увидел бегущих людей, которые, врезаясь в толпу, громко кричали и расталкивали танцующих. Сначала Дрого не мог понять, что происходит, а потом разобрал слова: «Свобода! Свобода! Долой короля! Свободу Козану!»
Услышав это, лавочник позеленел от ужаса. Он стал быстро собирать свои товары, запихивая их без разбора в мешки и ящики. Другие лавочники по соседству делали то же самое.
Испуганным голосом Текла сказала:
- Это… это красные стрелки!
Ей не нужно было объяснять, что они революционеры, потому что Дрого уже понял это. Схватив ее за руку, он начал протискиваться через толпу к ближайшему выходу с площади Парадов. Они уже добрались до него, когда послышались выстрелы. На площадь выбежали солдаты, пытаясь повернуть восставших.
Дрого знал, что проявлять любопытство и медлить в такой ситуации слишком опасно. Стиснув руку Теклы, он устремился вперед. Хотя в толпе началась паника, ему удалось, прижимаясь к стенам домов, выбраться на маленькую площадь, где народу было значительно меньше.
До сих пор разговаривать было невозможно, ибо обступившие их люди громко кричали - кто от восторга, кто от ужаса. Только выбравшись из плотной толпы и переведя дух, Дрого смог попросить Теклу:
- Вам придется направлять меня, потому что я не имею понятия, где мы находимся.
- Нам нужно держаться левее, - ответила Текла, - тогда мы попадем в ту часть города, где мой дом.
Не отпуская руку Теклы, он повел ее в указанном направлении, стараясь держаться как можно ближе к стенам домов. Наконец увидев, что толпы остались далеко позади, он вздохнул с облегчением. Они очутились на вполне респектабельной улице, по которой, кроме них самих, шли и бежали еще несколько перепуганных людей.
- Вы не можете объяснить мне, что происходит? - спросил Дрого.
- Красные стрелки, - ответила Текла, - пытаются поднять народ на… восстание… против монархии.
- Я думал, что Козан спокойная страна…
- За красными стрелками стоят русские, - продолжала Текла. - Они все время засылали агентов, которые пытались доказать людям, что их жизнь переменится к лучшему, если свергнуть короля.
Дрого слышал об этом и раньше и поэтому не слишком удивился. Русские все время вмешивались в дела прилегающих государств - и в Афганистане, и здесь, на западной границе. Он догадывался, что России не составит труда захватить такое маленькое независимое государство, как Козан. Это был старый испытанный способ - спровоцировать народ на свержение короля, а затем ввести войска для восстановления порядка.
Они прошли еще немного. Вдруг Дрого в самом конце улицы услышал топот и в тусклом свете различил приближающиеся фигуры марширующих солдат. Инстинктивно он остановился и потянул Теклу в нишу крыльца.
- Зачем?… - начала она, но он прервал ее.
- Тихо! Нас не должны увидеть!
К счастью, входная дверь в дом находилась в глубине солидного каменного портика. Дрого втолкнул Теклу в глубь этой ниши, где было совсем темно, и загородил ее собой, повернувшись к улице спиной.
В этот момент приближающиеся солдаты побежали. Подбадривая себя воинственными криками, они промчались мимо укрытия, где прятались Дрого с Теклой.
С улицы донесся крик ужаса. Видимо, на бегу солдаты сбили кого-то с ног или ударили прикладом. Крик был женский, и Текла в страхе прижалась к нему. Он почувствовал, что она вся дрожит. Когда она попыталась заговорить, он обнял ее за шею и прижал лицо к своему плечу.
Судя по тому, что Дрого слышал, солдаты сметали все на своем пути и, может быть, даже убивали прохожих. Наконец их топот стал затихать. Он еще слышал отдельные выстрелы, но не знал, стреляли солдаты в воздух или в людей. Наконец наступила тишина, которую нарушали только истерические вопли женщины и ругань какого-то мужчины.
Осторожно, не отпуская от себя Теклу, Дрого повернулся и посмотрел вдоль улицы. Она была пуста. Он выждал несколько минут, чтобы полностью убедиться в этом.
Затем, освободив Теклу из своих объятий, взял ее за руку.
- Теперь пойдемте, я отведу вас домой.
- Нет, - крикнула она. - Нет… только не это! Эти люди… красные стрелки… могут быть там! В ее голосе звучал такой неподдельный ужас, что Дрого не стал возражать.
Когда они выбрались на перекресток, Дрого вспомнил, что вчера проезжал здесь по дороге к дому кузена. Всю дорогу они почти бежали, и Текла не сказала ни слова. Только добравшись до дому, Дрого почувствовал, как дрожат в его руке ее пальцы.
- Я живу здесь, - тихо сказал Дрого. - Хотите пойти со мной или лучше я вас все-таки отведу домой?
- Я… я не могу идти домой… сейчас вы не понимаете?…
Дрого счел, что дальнейшая дискуссия на улице может оказаться опасной, вытащил ключ и отпер дверь. Керосиновая лампа, которую он оставил в коридоре зажженной, еще горела. Дрого взял ее и пошел, освещая лестницу, наверх. Дойдя до гостиной на втором этаже, он обратился к Текле:
- Если вы уверены, что вам не стоит выходить сегодня на улицу, можете остаться здесь.
Она посмотрела на него умоляюще.
- Пожалуйста… позвольте мне остаться… я очень… боюсь… боюсь того… что происходит. Эти ужасные люди… уже давно… причиняли нам… неприятности.
- Тогда я провожу вас в спальню. Он поднялся на следующий этаж и открыл дверь в спальню брата. Поставил лампу на пол, зажег свечи у изголовья кровати. Сняв покрывало, он обнаружил, что постель застлана чистым бельем.
- Здесь вам будет удобно. И надеюсь, бояться вам больше нечего.
