если бы сказала, что ей не идет это платье. В нем она просто преобразилась. Гадкий утенок вдруг стал лебедем!
Но ее восторг разом угас, когда она вспомнила о леди Клементине. Да, она выглядела хорошо, но совсем не так, как гувернантка. После того, что сказала леди Клементина, было бесполезно надеяться, что старуха разрешит ей появиться на вечере в таком наряде.
Сильвия взглянула на часы, стоявшие на камине. Они показывали четверть девятого. В любой момент могли появиться гости, потому что ужин начинался в половине девятого. Но нет, ей не суждено их увидеть. Она была так уверена в этом, как будто уже знала решение леди Клементины. Неожиданно в ней проснулась злость. Ясное дело, что еще тогда, впервые увидев это платье, хозяйка Шелдон-Холла решила, что не позволит гувернантке его надеть. А сейчас она сказала ей нарядиться в него только для того, чтобы сначала обнадежить, затем, в последнюю минуту, одним махом лишить всех надежд. Такая изощренная жестокость вызвала в Сильвии желание взбунтоваться. Ведь она молода, и ей хочется наслаждаться жизнью, хочется впервые попасть на званый вечер. И почему кто-то, пусть даже сама леди Клементина, определяет, что имеет право носить гувернантка.
Впервые в жизни Сильвия решила поступить по-своему. Несколько лет она покорно ухаживала за матерью, взвалив на себя неимоверно трудную задачу по уходу за больной, у которой был сложный, невыносимый характер. Она смиренно приносила в жертву свои личные интересы и, будучи терпимой к недостаткам других, никогда не возмущалась, даже в душе. Но сейчас Сильвия всем сердцем ощутила, что так долго продолжаться не может, что нужно взять немного счастья и удовольствий, прежде чем пройдет молодость. В конце концов, ее пригласил сэр Роберт, так почему его мать вмешивается? Сильвия подняла голову. Леди Клементина уже старая женщина, которая прожила свою жизнь. И то, что она лишает другую женщину, которая намного моложе ее, возможности испытать несколько счастливых мгновений, подобных крохам, упавшим со стола богача, несправедливо.
В этот момент в дверь постучали. В голове у девушки мгновенно созрело решение. Не успела Этель направиться к двери, как Сильвия схватила ее за руку.
– Если это за мной, – прошептала она, – скажи, что я спустилась вниз. Поняла?
Этель кивнула. Затем, приложив палец к губам, Сильвия на цыпочках перебежала на другую сторону комнаты и, открыв дверь большого гардероба из красного дерева, юркнула внутрь и замерла, чувствуя, как колотится сердце. Этель открыла дверь.
– О мисс Пурвис! – донесся до Сильвии голос Этель. – Вы что-то хотели?
– Скажи мисс Уэйс, что ее милость ждет ее.
– Но она ушла вниз.
– Ушла? Уже? Но ведь ей было велено прежде показаться ее милости?
– Наверное, забыла! – высказала предположение Этель. – Она так волновалась, подойдет ли наряд. А еще очень боялась опоздать. Вы бы сами чувствовали себя так же, мисс Пурвис, если бы шли на первый званый вечер в своей жизни.
– Это мисс Уэйс так сказала?
Сильвия догадалась, что Пурвис выясняет это для того, чтобы доложить леди Клементине.
– Да, она именно так и сказала, – подтвердила Этель. – Мисс Сильвия много лет ухаживала за своей больной матушкой, не могла оставить ее больше чем на час. Да что только некоторым людям не приходится терпеть, мисс Пурвис.
– Когда тебе будет столько лет, сколько мне, тогда и будешь рассуждать о тяготах жизни, – довольно резко сказала Пурвис. – А сейчас давай-ка будь умницей, займись делом и не трать попусту время. Тебя, кажется, не просили прислуживать лично мисс Уэйс. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду?
Пурвис была старшей среди служанок, и Этель знала, что ей ни в коем случае нельзя перечить.
– Да, мисс Пурвис, – произнесла она односложно, покорно опустив голову.
– Не знаю, что ее милость скажет на это. Что ж, пойду сообщу, что птичка выпорхнула из клетки.
Пурвис вышла из комнаты. Этель закрыла за ней дверь и побежала к гардеробу.
– Она ушла, мисс Уэйс!
– Спасибо, Этель, я тебе очень благодарна. Сильвия вышла из шкафа, поправила прическу и, взяв перчатки и носовой платок, пошла к выходу.
– Только бы мне никого не встретить! – взмолилась она. – Тогда бы все было хорошо.
Выйдя в коридор, девушка уверенно направилась вперед, ощущая нежное шуршание шелковых нижних юбок. Она сбежала по широкой парадной лестнице, но внизу на какое-то мгновение задержалась, услышав звуки голосов, доносившихся из гостиной.
У входа в холл стоял Бейтсон в ожидании прибывающих гостей. Рядом с ним было несколько лакеев. Увидев Сильвию, он с важным и высокомерным видом направился к ней через холл, всем своим обликом напоминая самого епископа.
– Не желаете, ли войти, мисс Уэйс, – спросил он. – Или желаете, чтобы я прежде объявил ваше имя?
Сильвия вздрогнула от ужаса, представив, как Бейтсон громко выкрикнет ее имя своим зычным голосом.
– Нет-нет, я войду без объявления, – сказала она поспешно. – И так как ей хотелось поскорее исчезнуть, чтобы не видеть Бейтсона, то она стремительно вошла в гостиную.
Там уже было около дюжины гостей. Они стояли у камина, сосредоточившись вокруг сэра Роберта, на лице которого было традиционное выражение отчужденности и скуки. Он поднял голову и увидел в дверях Сильвию. На какое-то мгновение девушке показалось, что хозяин не узнал ее, но он, тут же направился к ней с едва заметной улыбкой на губах.
– Входите, мисс Уэйс.
