–?Я хотел показать вам, что вы не можете быть настороже все время, – сказал он, глядя в глаза Лукреции. – Кроме того, у меня стойкая неприязнь к пистолетам, направленным на меня, особенно если они в руках у женщин.
Сунув пистолет себе в карман, он сказал:
–?Я еще никогда не навязывал себя женщине против ее желания. И позвольте заверить вас, что вы можете поступать как вам угодно, а я даю вам слово джентльмена, что не прикоснусь к вам, если только вы этого сами не захотите.
Он разжал руки и отступил.
–?Спокойной ночи, Лукреция.
Она стояла молча, пристально глядя на маркиза, а он снова взял ее руку и поднес к губам, потом стремительно вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.
На следующее утро Лукреция появилась в малой столовой с улыбкой на лице. Маркиз, уже сидевший за завтраком, удивленно поднял глаза и встал.
–?Доброе утро, милорд.
На ней был бархатный костюм для верховой езды сапфирово-синего цвета, а кружевной воротник украшали крошечные сверкающие бриллианты и сапфиры. Лукреция, без сомнения, знала, что выглядит очень элегантно и цвет наряда идет ей как нельзя лучше.
–?Вы рано поднялись, Лукреция! – воскликнул маркиз. – Светские дамы обычно не встают с постели до полудня.
–?Только если они поздно легли накануне, – возразила Лукреция, – или долго не могли уснуть.
Она села за стол и взяла у дворецкого поданную им тарелку.
Когда слуга покинул комнату, маркиз сказал:
–?Насколько я понимаю, вы хотите мне сообщить, что спали хорошо. – Судя по его тону, этот разговор забавлял маркиза.
–?Именно. Морфей своими объятиями так меня утешил, что навеял на меня крепкий сон, – ответила Лукреция.
–?Вы снова пытаетесь меня раздразнить.
–?Почему бы и нет? Мне кажется, как это ни прискорбно, что в медовый месяц молодоженам так не хватает развлечений.
–?И именно поэтому вы снизошли до того, чтобы составить мне компанию сегодня утром?
–?Я слышала, ваша милость приказали подать жеребца, и я тоже велела приготовить мне лошадь. Вы не против, чтобы я отправилась на прогулку с вами?
–?Почту за честь, – ответил маркиз.
За завтраком Лукреция не могла не гадать о том, как провел эту ночь маркиз: лежал ли он без сна долгие часы, как она?
Ей не удавалось заснуть, так как она снова и снова проигрывала в уме то, что произошло, тысячу раз спрашивая себя, правильно ли она поступила.
Чего она добилась? Возможно, она полностью настроила маркиза против себя. А может быть, встретив женщину, не поддавшуюся на его хваленое обаяние, он воспринял ее поведение как вызов?
«Знал бы он, каковы на самом деле мои чувства!» – подумала она. Потом она сказала себе, что будет продолжать борьбу, чего бы ей это ни стоило.
Они поскакали в Даунс. Сияло солнце. С моря дул свежий бодрящий ветер. Норовистые лошади обрадовались свободе, и их приходилось все время удерживать.
Лукреция любила верховую езду в любую пору и в любую погоду. Во время прогулки она, глядя на своего спутника, думала о том, что он самый красивый и привлекательный мужчина, какого ей доводилось видеть, и этого мужчину она положила себе целью пленить. «И я добьюсь этого, как бы это ни противоречило его собственным намерениям!» – пообещала она себе.
«Я успокоюсь, лишь когда он будет так же влюблен в меня, как я в него», – пообещала она себе.
Конная прогулка продолжалась час, а то и больше. Потом, когда пора было возвращаться, маркиз предложил проехать чуть подальше.
–?В двух милях отсюда есть бухточка. Как говорят, она служит прибежищем контрабандистам!
–?Тогда мы должны осмотреть ее во что бы то ни стало, – согласилась Лукреция. – Не думаю, чтобы эти злодеи ожидали нас там в такое время суток.
–?Конечно нет, – сказал маркиз, – но они могли оставить следы своих преступлений.
–?А почему вас это интересует?
Но он не ответил, и лишь после того, как они осмотрели бухту и не нашли там ничего более интересного и устрашающего, чем отпечатки башмаков, маркиз предложил пообедать в местной гостинице.
–?Это будет не то, к чему вы привыкли, – предупредил он, – но я проголодался, и вы, должно быть, тоже.
–?Ужасно! – подтвердила Лукреция.
Вскоре они уже сидели во дворе маленькой, крытой соломой гостиницы, наслаждаясь простым обедом – хлебом с сыром и сидром домашнего приготовления.
–?Как чудесно! – воскликнула она, поставив локти на стол и упираясь подбородком в кулачки.
–?Я полагал, что есть пищу простых пахарей вы посчитаете ниже своего достоинства, – заметил маркиз.
–?Вы меня поддразниваете. Уверяю вас, я люблю все… Кроме войны!
Говоря это, она посмотрела вдаль, на прилив.
–?Что вы о ней знаете? – с интересом спросил маркиз.
–?В позапрошлом году я была в Париже, – пояснила Лукреция.
–?В Париже! Тогда, уверен, подобно всем английским путешественникам, вы нашли Тюильри великолепным, а появление Бонапарта в простом синем мундире заставило ваше сердце учащенно забиться.
–?Да, я видела Первого Консула[8]. Мы с отцом были в Тюильри, и были под сильным впечатлением. Там были многочисленные лакеи в зеленых с золотом ливреях и офицеры, которые расхаживали по вестибюлю в великолепных мундирах. А мундиры адъютантов меня просто ослепили.
Помолчав, она добавила:
–?Я была представлена Наполеону Бонапарту.
–?И как вам понравился новый император французов? – спросил маркиз с явной насмешкой в голосе.
–?Я его возненавидела, – искренне ответила Лукреция.
Маркиз вопросительно поднял брови, а она продолжала:
–?У меня есть подруга, ставшая монахиней, я часто приходила к ней в госпиталь Христовых сестер. – Лукреция вздохнула. – Госпиталь был забит солдатами, раненными на войне. Там были мужчины без рук и ног, ослепленные взрывами артиллерийских снарядов, люди, переставшие быть людьми, так как они лишились разума из-за пережитых ими ужасов.
–?Вам не следовало видеть подобные вещи, – резко сказал маркиз.
–?Я сама работала в госпитале, когда была в Париже!
–?Что вы делали? – вырвалось у маркиза.
–?Недолго, впрочем, – продолжала Лукреция, – отец, если бы узнал, был бы очень недоволен этим. Но с семи утра до полудня я помогала моей подруге и другим монахиням ухаживать за ранеными. Тогда-то и поняла: Наполеон Бонапарт – чудовище и варвар.
Голос Лукреции звенел от волнения.
–?Вы на самом деле работали в госпитале? – помолчав секунду, спросил маркиз.
–?Вы подозреваете меня во лжи?
–?Но леди не ведут себя таким образом! – воскликнул он.
–?Вы забываете, что до вчерашнего дня, когда я стала вашей женой, я не принадлежала к высшему свету. И я убеждена, что облегчать страдания – это лучшая миссия для женщины.
