Синтия отрицательно покачала головой, и от собеседницы не укрылось минутное выражение горькой печали на ее лице.
Дверь в эту минуту открылась, и Дорис позвала:
– Мама! Тебя хотят видеть!
Миссис Гривз встала, Синтия обернулась, и сердце чуть не выпрыгнуло у нее из груди, когда она увидела, кто стоит позади Дорис.
Роберт! В этой непривычной обстановке было особенно заметно, какой он рослый, как хорош собой.
Он говорил о чем-то с миссис Гривз, потом оба повернулись к ней, а она сидела безмолвно, прижав к груди спящего ребенка, еле переводя дыхание.
Роберт подошел, и на миг Синтии показалось, что все исчезло, они остались вдвоем, и никого больше, кроме спящего малыша у нее на руках.
– Что вы хотите? – произнесла она с трудом и вдруг увидела, что на лице у него странное, незнакомое ей выражение усталого отчаяния.
– Вы должны помочь мне, Синтия, – ответил он. – Только вы в состоянии мне помочь. Микаэла сбежала с Хью Мартеном. Голос его звучал спокойно, но Синтия разглядела в его глазах выражение глубокого страдания.
Глава семнадцатая
Синтия потом так и не могла себе объяснить, как получилось, что без каких бы то ни было объяснений или извинений она просто встала и пошла вместе с Робертом. Он увел ее, и вот они в пути.
Машина быстро мчалась по дороге, Роберт сосредоточенно глядел вперед – ему вообще была свойственна сосредоточенность во всем, что он делает, – но сейчас в нем чувствовалось еще и огромное внутреннее напряжение.
Роберт молчал, и, подождав, пока они выедут с шоссе на проселочную дорогу, она спросила:
– Как вы меня нашли?
– Заставил Грейс дать ваш адрес. Не вините ее, она упиралась, довела меня просто до отчаяния. Тогда я сказал ей правду, и она согласилась со мной – только вы одна можете помочь.
– Остановимся на минутку, расскажите все толком.
Роберт повиновался. Он молча подъехал к обочине, выключил зажигание и только тогда взглянул на нее. В его глазах читалась немая мольба.
– Рассказывать, в сущности, особенно нечего. Сегодня я должен был провести весь день вне дома. Уехал сразу после завтрака в Ньюмаркет. Микаэла завтракала со мной в столовой. Я этому несколько удивился – обычно завтрак ей подают в постель. И я даже растрогался: подумал, что девочка хочет побыть со мной.
На мгновение он смолк, словно стараясь удержаться от едкого замечания. Потом, сделав над собой усилие, заговорил снова:
– Я попрощался и уехал. Проехал несколько миль и вдруг сообразил, что забыл дома важные бумаги, которые нужно обсудить с грумом.
Я вернулся в «Березы» минут через сорок, прошел в библиотеку и взял бумаги с письменного стола. И подумал – вдруг опоздаю к обеду, надо предупредить Микаэлу, а то я ей за завтраком сказал, что непременно буду к восьми. Я позвонил Барнетту и, когда он вошел, спросил: «Где мисс Микаэла?» Он с удивлением поглядел на меня и ответил:
– Мисс Микаэла уехала почти сразу после час, сэр.
– Вы не знаете, куда? – поинтересовался я.
– За ней приехала машина, сэр, но, по-моему, она оставила вам записку.
– Записку? – спрашиваю. – Где?
Он пошел за запиской, а я удивился, почему она не сказала, что уедет в такую рань. Она за завтраком вообще не коснулась своих планов на тот день.
Барнетт вернулся с конвертом. Я взял его с недобрым предчувствием.
Роберт достал из кармана конверт и протянул его Синтии. Достав письмо, она прочла четыре строчки, написанные изящным и четким почерком Микаэлы:
Синтия ахнула.
– Я знал, что иногда она встречается с этим человеком, – заговорил Роберт. – Мы видели его в Гудвуде, и как-то он устроил прием в Лондоне в честь Микаэлы. Вы меня предупреждали о нем, и я очень ясно дал понять, что для Микаэлы это неподходящее и нежелательное знакомство, ну и после этого они встречались тайком, и я ничего не знал. Синтия, как теперь быть?
Синтия свернула листок и положила обратно в конверт.
– Вы хоть отдаленно представляете себе, куда она поехала?
– Нет!
– Вам, конечно, известно: жена Хью Мартена – католичка, и развода ему она никогда не даст?
