– Я могу это понять, – мягко проговорила Корнелия.
– Тебе понадобится что-нибудь накинуть на себя в экипаже, – сказала Рене. – Вот, возьми.
Рене протянула серебристую соболиную накидку, и герцог нежно укутал плечи Корнелии.
– Я люблю тебя, – прошептал он, делая это, и Корнелия ощутила его губы около своего уха.
– Я так взволнована, – воскликнула Корнелия, – потому что уверена: вечером нас ожидает нечто необыкновенное.
– Твои ожидания могут не оправдаться, – предупредила Рене. – Но у Ивана предусмотрено все – у парадного подъезда всегда стоит наготове экипаж с запряженными лошадьми. Это на тот случай, если кто- нибудь из гостей утомится и пожелает покинуть его дом.
– С такими же лошадьми, как эти? – почти с благоговением в голосе спросила Корнелия, указав на четверку вороных арабских скакунов, впряженных в экипаж.
– Возможно, еще лучше, – горделиво произнесла Рене, зная, что породистые лошади впечатляют Корнелию больше любых бриллиантов.
Они сели в экипаж и двинулись к Елисейским Полям со скоростью почти пугающей.
– Нам нужно так торопиться? – спросила Корнелия.
Рене рассмеялась, уловив опасение в ее голосе.
– Иван вечно куда-нибудь спешит, – ответила она. – Но его кучера – мастера своего дела, так что бояться нечего.
Корнелия подумала, что ей наверняка должен понравиться обладатель таких превосходных лошадей.
Ее предположения оказались верны: когда она увидела Великого князя, то поняла даже прежде, чем успела пожать ему руку, что он обаятелен еще более, чем она ожидала, судя по рассказам Рене.
Великий князь был высок и казался весьма необыкновенным – с сединой на висках, тонкими аристократическими чертами и длинными пальцами артиста.
При всей своей утонченности он отнюдь не выглядел изнеженным, а его улыбка и взгляд выдавали твердый, решительный характер.
Резиденция Великого князя, располагавшаяся в Булонском лесу, была достаточно велика. Когда гости вошли в просторный мраморный холл, украшенный гобеленами, князь спустился навстречу им в сопровождении двух громадных борзых, словно сойдя с иллюстрации к какой-нибудь русской сказке.
Он направился прямо к Рене и, взяв ее руки, медленно поцеловал каждую, и, после того как Рене выпрямилась после низкого реверанса, князь поцеловал ее в губы.
– Я скучал по тебе, любовь моя, – с глубоким чувством произнес Великий князь по-французски. Он повернулся к Корнелии. Она присела в реверансе, а герцог поклонился. Рене представила их друг другу.
– Мы уже встречались с вами прежде, Роухэмптон, – улыбнулся Великий князь. – Я рад видеть вас сегодня у себя в гостях.
Когда было покончено с формальностями, князь повернулся снова к Рене и с нотками волнения в голосе, что неожиданно сделало его моложе, произнес:
– У меня для тебя сюрприз, пойдем!
Он провел гостей через дом на балкон. У Рене и Корнелии вырвались возгласы восхищения – перед ними вместо сада расстилалось большое озеро. Их окружала вода, словно они из Франции переместились в Венецию. У каменных ступеней на воде покачивалась гондола, готовая отвезти их к возведенной на озере беседке. Колонны из розового мрамора, балюстрада в венецианском стиле, увитая цветами, флаги, развевающиеся на ветру, окружали террасу, где был сервирован обеденный стол. И куда бы они ни бросили взгляд, кругом были цветы – гирлянды увивали борта гондолы, шляпы гондольеров, на серебристой глади озера покачивались белые и розовые водяные лилии. Из самой большой гондолы, где разместился оркестр, лилась изумительная музыка, под которую проникновенно, хорошо поставленными голосами пели гондольеры.
Картина была такая восхитительная и неожиданная, что Корнелия могла только изумленно взирать на происходящее с широко, по-детски открытыми глазами.
– Merci, mon cher, – нежно сказала Рене Великому князю.
– Тебе понравилось? Я рассчитывал на это.
– Мне понравилось.
Слова гасили эмоции, но князь, казалось, это понял.
– Никогда не представляла себе подобной красоты, – сказала Корнелия герцогу.
– Я и сам ничего подобного не видел, – ответил он, но взгляд его был устремлен только на девушку, и она зарделась, поняв двусмысленность сказанного.
Лакеи, одетые как венецианцы, проводили гостей в гондолу, устланную атласными подушками.
Спустившись по ступеням, Корнелия обернулась к дому и заметила, что он тоже украшен в венецианском стиле: из окон свешивались длинные полотнища вышитых флагов, какие обычно вывешиваются в Венеции во время карнавалов и праздников.
Цветы покрывали каменные стены, а по обеим сторонам дома были расставлены апельсиновые деревья в кадках, искусно имитируя разросшийся апельсиновый сад.
– Если это похоже на Венецию, как бы мне хотелось там побывать, – мечтательно произнесла Корнелия, когда гондола с ней и герцогом заскользила по глади озера.
