в салон красоты. Когда Бонем узнала, что Лора вместо этого снимает номер в гостинице, у нее сразу возникли подозрения. Я же не усмотрел в этом ничего плохого. Она приезжала туда одна и никого не принимала. Я подумал: может быть, ей хочется немного побыть в одиночестве. Теперь я признаю, что был наивен. Ведь она приходила к нему в его номер.
— Ее любовник тоже снимал номер?
— Да, накануне вечером.
— Он останавливался там под именем Роже де Витта?
— Да. Джули Бонем считала, что это вымышленное имя.
— Почему?
— Лора тоже пользовалась псевдонимом.
— Джули Бонем когда-нибудь видела этого человека?
— Один раз. Она сказала мне, что у него черные волосы, он высокий и очень привлекательный.
Я воспринял это известие с раздражением. С меня хватит и того, что Лора Кисс влюблена в другого. Не знаю почему, но если бы этот счастливый смертный оказался горбуном из Нотр-Дама, мне было бы легче. А вот соперника приятной наружности побороть гораздо труднее.
— Вы подозревали, что жена вам изменяет, — продолжал терзать писателя я, — и все же не стали просить объяснений у нее самой.
Шару глубоко вздохнул.
— Я боялся, что она потребует развода.
— Их отношения продолжаются до сих пор?
— Думаю, да.
— Значит, в Лондоне они тоже встречаются.
Писатель не стал возражать. Может, он и не горел желанием узнать побольше о любовнике своей жены, а вот мне было очень любопытно. Вернусь в участок — сразу велю устроить слежку за Лорой Кисс.
— Вернемся к компьютеру Джули Бонем, — сказал я. — им образом вы его уничтожили?
— Это был ноутбук. Я разбил его молотком, а потом выбросил в мусорный бак.
— Какие документы в нем находились?
— Признаюсь, я был разочарован. Ничего, кроме того, что мне уже было известно о любовной интрижке жены. Ну, еще архив с какими-то именами. Я никого из них не знал. И еще несколько электронных писем.
— Вы их прочли?
— Да, некоторые оказались весьма забавными. Они были от человека по имени Тау.
Эврика! Я с трудом сдержался, чтобы не воскликнуть. Так я и думал, Джули Бонем общалась с Тау в чате, и теперь у меня были тому доказательства. Теперь жизненно необходимо, чтобы Ребекка ехала в Шотландию. Только там мы сможем окончательно удостовериться в том, что девушку убил глава секты, подражающей ритуалам средневековых адамитов.
— Вы помните, что говорилось в тех письмах?
Шару какое-то время размышлял, затем ответил:
— Тау предупреждал Бонем, чтобы она остерегалась тщеславия.
— Тщеславия?
— Да, он говорил, что грех тщеславия — самый страшный, поскольку является источником ужасных пороков. Помню, Тау цитировал Библию. И сказал, что именно грех тщеславия стал причиной того, что Бог прогнал Адама из рая.
— Еву Тау тоже упоминал?
— Не думал, что вы интересуетесь Библией. — Писатель взглянул на меня с иронией. — Впрочем, да, он говорил и о Еве. Утверждал, что ее грех разрушил гармонию между мужчиной и женщиной. Эдакий сексист этот Тау.
«Сексизм — наименьший из его недостатков, — подумал я. — Прежде всего он — убийца-психопат, и мы должны как можно скорее остановить его».
— Больше вы ничего не запомнили?
— К сожалению, нет.
Я не стал произносить имя Босха. Не хотел, чтобы теперь, когда я рам рассказал ему о повести Торки, писатель сделал очевидные выводы. Кроме того, если бы художник упоминался в электронных письмах, Шару первый заговорил бы об этом.
Я покинул дом писателя и сразу же вернулся в участок. Нужно было еще многое подготовить перед отъездом Ребекки в Шотландию.
Моя напарница явилась вскоре после полудня.
Я только что отдал приказ о слежке за Лорой Кисс. Не скрою, мне не терпелось узнать имя ее любовника. К счастью, этот человек имел прямое отношение к делу Джули Бонем, так что мой приказ никому не показался странным. Только Ребекка сделала многозначительное лицо. И это меня слегка разозлило. Смеет обвинять меня в том, что я занимаюсь личными делами на работе, а сама готова лететь в мрачный шотландский замок, где окажется во власти безумных фанатиков, только для того, чтобы увидеться с Себастьяном Тусом.
— Вы готовы, сержант? — спросил я резко.
— Да, сэр. — Ребекка взглянула на меня с удивлением: — Что-то не так?
Я покачал головой:
— Нет, все в порядке. Мы вместе поедем до Килмарнока. А потом вы одна отправитесь в Галстон. Так что завтра в семь я за вами заеду. Куда?
Ребекка недавно переехала. Ее новый адрес пока что оставался для меня тайной. Она ограничилась тем, что сообщила мне номер сотового.
— Не беспокойтесь. Я приеду в участок на метро, и мы двинемся в путь отсюда.
Нельзя, чтобы последнее слово оставалось за ней. Кроме того, я хотел выяснить, где мой сержант живет.
Сначала она обитала вместе с тремя весьма странными кумушками в квартире в Брикстоне. Ребекка представила их как своих подружек по учебе — они познакомились на компьютерных курсах. Но несколько недель назад моя напарница оттуда уехала. Бесполезно было спрашивать почему.
— А как же вы дотащите чемодан? — обеспокоенно спросил я.
— Это не проблема. Я привыкла путешествовать налегке, с одним рюкзаком.
— Я бы хотел за вами заехать, даже если у вас нет багажа.
Глаза Ребекки гневно сверкнули. Но она, очевидно, поняла, что я от нее не отстану, и, стиснув зубы, пробормотала свой новый адрес, в Маленькой Венеции.
— Как, вы живете на барже? — спросил я удивленно.
— Да, а что в этом плохого? — парировала она со злостью.
— Ничего, просто я думал, что плавучая жизнь и сопряженные с ней неудобства — не для вас.
— Видно, вы ничего не знаете о плавучей жизни, как вы ее называете, иначе не стали бы говорить о неудобствах.
Судя по всему, Ребекка разозлилась не на шутку. Так что я решил оставить ее в покое. Ни к чему было объяснять ей, что я имел в виду: такая чистюля — и живет на полусгнившей барже, когда-то перевозившей товары из Лондона в Манчестер.
— Хорошо, сержант, — проговорил я сухо, чтобы на корню пресечь нашу очередную ссору. — Будьте готовы ровно в семь часов.
К вечеру пришел Николз, очень взволнованный. Он наконец узнал, что за человек скрывается под именем Себастьяна Туса.
Прежде всего именно так его и звали, но он не был голландцем, вопреки своим заверениям. Родился Тус тридцать пять лет назад в Великом герцогстве Люксембург, там жил и работал врачом-гомеопатом. О его профессиональной деятельности Николз составил обширное досье.
