— Разумеется…
Девушка негромко рассмеялась.
— Да, лорд Каунтертон, вы, безусловно, правы. Кроме того, если я буду знать ваше настоящее имя, то могу случайно обмолвиться, когда мы с вами окажемся на людях.
— Но мы же не можем раскрыть мою подлинную сущность, не так ли?
Айви убрала руки с колен, скрестила их на столе и подалась вперед.
— Позволить себе этого не может никто из нас, вот почему вы должны всегда пребывать в образе. Ни при каких обстоятельствах вам нельзя выходить из роли лорда Каунтертона.
Он покорно кивнул головой.
— Но при этом мы с вами прекрасно осознаем, что мое согласие сыграть роль маркиза еще не означает, что высший свет безусловно поверит нам.
— Вы правы. Вот почему вам предстоит перебраться в особняк Каунтертонов на Беркли-сквер.
Айви забавно наморщила нос и рассмеялась. Нет, все-таки Поплин умница, раз сумел провернуть подобную сделку. Кому придет в голову усомниться в том, что маркиз не тот, за кого себя выдает, если он живет в собственном доме лорда Каунтертона?
— Прошу прощения, что вы сказали?
Доминик — как же все-таки ему идет это имя! — смотрел на нее расширенными от изумления глазами. Айви небрежно махнула рукой.
— О, не стоит беспокоиться. Я все устроила. Это обошлось в кругленькую сумму, зато теперь у вас есть и полный штат прислуги. Хотя я не стала бы ожидать от них многого, когда у вас не будет посетителей. Их… э-э…. навыки, скажем так, лежат в несколько иной плоскости.
— Что за глупость вы придумали? — В отблесках свечей в канделябрах у них над головой глаза Доминика казались горячими и трепетными, словно языки пламени. — Вы присвоили не только имя маркиза Каунтертона, но и его дом?
Что-то он разнервничался. Совершенно не к месту.
Святые угодники!
— Дорогой сэр, вам совершенно не о чем беспокоиться. Мои
Господи, она же не просит его вламываться в дом без спросу! У него будет ключ. Кроме того, она заплатила за аренду и прочее. Так что все вполне законно — во всяком случае, на ее взгляд. Хотя мистер Четлин мог придерживаться на этот счет несколько иного мнения… Впрочем, не стоит забивать голову Доминику подобными глупостями. Ему и без того предстоит важная работа.
— Не пройдет и месяца, как Тинсдейл сделает мне предложение руки и сердца, если вы хорошо сыграете свою роль, — в чем я теперь не сомневаюсь. Кто знает, быть может, к тому времени у меня уже будет обручальное кольцо на пальце. Так что все зависит от вас. Но у меня нет оснований полагать, будто вы не справитесь. А потом вы получите свои деньги и… ну, не знаю… вложите их в какой-нибудь спектакль или еще что-либо столь же грандиозное.
Доминик по-прежнему выглядел ошарашенным и сбитым с толку. Замерев, он сидел и смотрел на нее.
«Проклятье! Неужели он все-таки откажется от своего слова?»
— Прошу вас выслушать меня. Сейчас я вам все объясню. И тогда вы поймете, что беспокоиться не о чем. Совершенно.
Доминик поднял указательный палец, призывая ее к молчанию, и одним духом опорожнил свой бокал с виски.
Айви в растерянности уставилась на его пустой стакан. Для англичанина он пьет довольно-таки лихо. Пожалуй, еще капелька виски поможет ему отвлечься от опасности ареста и позволит сосредоточиться на деталях ее плана.
— Позвольте мне наполнить ваш бокал, лорд Каунтертон.
— Доминик.
—
Внезапно его имя, произнесенное ею негромким и хрипловатым от волнения голосом, показалось самой Айви необычным и соблазнительным.
«Это всего лишь действие виски. И ничего более!»
Вновь взяв в руки графин, она обошла стол, склонилась над плечом актера, наливая виски, и случайно задела его грудью.
Но ведь она не намеревалась касаться его! Никоим образом. Она всего лишь покачнулась, только и всего.
Это просто действие виски. И ничего более!
Нет, это было неслыханно даже для Синклеров, если только Феликс ничего не преувеличивал, рассказывая ему об этой семейке.
Она не только украла имя лорда Каунтертона (позаимствовала на время, как она сама выразилась), но и заняла его особняк на Беркли-сквер. И при этом, похоже, ее ничуть не волновало, что их могут поймать с поличным.
Нику казалось, что в душе у него схлестнулись два совершенно противоположных чувства: ярость… и изумление. Он не мог понять, как вести себя дальше: то ли, как советовал Феликс, бежать от леди Айви куда глаза глядят, то ли, по крайней мере, выслушать детали ее плана.
Но не успел он опереться о подлокотники кресла, чтобы встать и тем самым положить конец этой нелепой игре, как дверь распахнулась и в кабинет потянулись слуги, держа подносы с исходящими паром тарелками и закрытыми серебряными крышками блюдами.
— Запах, во всяком случае, восхитительный! — заявила леди Айви, когда лакей налил ей в тарелку супа. — Вы согласны со мной, лорд Каунтертон?
Он убрал руки с подлокотников и сложил их на коленях.
— Вполне.
— Все остальное можете оставить как есть, — обратилась девушка к одному из слуг. — Мы обслужим себя сами.
— Но, миледи……
Лакей выглядел так, словно она нанесла ему смертельное оскорбление, но леди Айви предпочла настоять на своем. Стоило ей лишь выразительно приподнять медные брови и многозначительно поджать губы, как все дебаты прекратились. Метрдотель сделал знак своим подчиненным, и они, расставив блюда на столе, поспешно покинули комнату.
— Полагаю, наша беседа требует некоторого уединения. Уверена, что вы согласитесь со мной.
— Должно быть, у вас есть некий план.
— И не просто «некий», а блестящий план, я бы сказала.
Айви зачерпнула ложкой капельку консоме и знаком предложила Нику последовать ее примеру. Впрочем, ей потребовалось изрядно времени, чтобы проглотить суп и опустить ложку в тарелку, но как знать — пауза могла быть намеренной и призванной подогреть его интерес к разработанной ею военной хитрости.
— В таком случае поделитесь им со мной.
Маркиз не стал отказываться и в свою очередь поднес ложку ко рту, раз уж процесс питья… или еды оказывал на девушку умиротворяющее действие, заставляя ее выражаться более определенно и недвусмысленно.
— В сущности, мой план очень прост, — пояснила леди Айви, воздавая должное великолепно приготовленному супу. — Я уверена, что виконт Тинсдейл уже готов был сделать мне предложение руки и сердца — причем отец дал мне понять, что не возражает против нашего союза, — когда на сцену вышла
