несколько блюд, включая рубленый говяжий бифштекс.
Глава пятая
…Ничто так не обостряет взор, как зависть.
Ник облегченно вздохнул, когда экипаж Синклеров остановился перед небольшим домиком Феликса на Дэвис-стрит. Она и впрямь привезла его домой, и не на Беркли-сквер.
Молодой человек почувствовал, как экипаж вздрогнул и накренился, когда кучер спрыгнул с облучка на мостовую, и подвинулся на сиденье поближе к двери.
— Вечер получился… очень познавательным, леди Айви.
В тусклом свете медной лампы, освещавшей внутреннее убранство кареты, Ник заметил, что девушка смутилась и покраснела.
— Да, но осмелюсь предположить, что его завершение будет еще более интересным. — Она тоже скользнула на край сиденья и подалась вперед.
«Она хочет, чтобы я поцеловал ее?» В предвкушении повторения той незабываемой ночи, когда он впервые увидел Айви в ее карете, Ник почувствовал, как кровь быстрее побежала у него по жилам, а сердце учащенно забилось. Он до сих пор не мог забыть, как она привлекла его к себе и поцеловала столь пылко, как его еще никто никогда не целовал.
Но тут дверца кареты отворилась. Проклятье! Кучер распахнул ее до того, как Айви успела наклониться к нему…
— Миледи… — невозмутимо провозгласил возница. Он смотрел себе под ноги, дабы ничем не нарушить уединения своей госпожи в полумраке кареты. — Его… м-м…
— Его
«Мой слуга?» О ком это он говорит — о Феликсе? И тут на Ника снизошло озарение. Разумеется, они имеют в виду Феликса! Святой Боже, он хоть и настоящий актер, но ему вновь придется разыгрывать из себя дворецкого для леди Айви, Или камердинера, что тоже не исключено.
— Я… э-э… Нет, миледи. Он утверждает, что не может уложить вещи милорда прямо сейчас, и говорит, что его следовало уведомить об этом заранее. — Кучер поднес кулак ко рту и сдержанно откашлялся. — Я могу ехать дальше?
— Да, будьте добры. — Кучер начал закрывать дверцу, но Ник успел ухватиться за ручку до того, как она захлопнулась. — Разве мне не следует выйти?
Айви с великолепной небрежностью проигнорировала его вопрос, но откинулась на подушки сиденья и разочарованно вздохнула:
— А я-то надеялась, что хотя бы сегодня вы сможете обойтись без ночной рубашки.
Он почувствовал, что у него помимо воли глаза лезут на лоб.
Лакей закрыл дверцу.
— Ночи сейчас теплые, — обронил Ник и принялся рассеянно выбивать пальцами дробь на колене. — Кроме того, я предпочитаю спать без ночной рубашки.
Экипаж дернулся и покатил вперед.
— Вот как? — Судя по выражению лица Айви, она несколько смутилась. Но Ник полагал, что подобная реакция была вызвана неожиданным рывком кареты, когда та двинулась по Дэвис-стрит, а не его откровенным и шокирующим признанием. — В т-таком случае, п-полагаю, можно подождать до завтра.
Она стянула с рук перчатки и принялась обмахиваться ими.
— Беркли-сквер? — поинтересовался он, уже зная ответ.
— Да, — ответила она. — Разве я недостаточно подробно объяснила свой план за ужином?
— Ваш план… Ах да! — Ник откинулся на спинку сиденья, распростившись с надеждой сорвать очередной поцелуй, на который, по правде говоря, рассчитывал. — Действительно.
Вот только он никак не мог ожидать, что изображать самого себя, то есть маркиза Каунтертона, ему придется уже сегодняшним вечером.
Ник, глядя на особняк, стоял рядом с леди Айви. Почему-то дом оказался больше, чем рисовало ему воображение. Он приткнулся на самом углу, шириной почти вдвое превосходя элегантные городские дома, раскинувшиеся на западной стороне площади. Подняв голову, Ник насчитал четыре этажа над уровнем земли. Затем взгляд его скользнул ниже, по кованой решетке ворот, и уперся в ступени, которые вели с улицы к тому, что, вероятно, было входом в кухню.
— Выглядит весьма представительно, не так ли? — поинтересовалась Айви. Глядя на особняк, она буквально лучилась гордостью, как если бы он был ее собственным.
Увы, на деле все обстояло далеко не так благостно. Насколько Нику было известно, она всего лишь арендовала его — причем незаконно — у какого-то чрезмерно хитрого малого, который имел на особняк такие же права, как и леди Айви. То есть никаких.
Прежде чем он успел ответить, входная дверь открылась. На пороге возник высокий коренастый мужчина и жестом предложил им войти.
Айви схватила Ника за руку.
— Поспешим, прошу вас! Уже поздно, но луна светит очень ярко. Давайте войдем до того, как кто- нибудь из наших соседей увидит нового лорда Каунтертона и леди Айви поднимающимися по ступенькам. Не дай бог, они пожелают приветствовать вас и поздравить с приездом. Тогда моя репутация погибнет безвозвратно. Никто не должен видеть нас наедине.
Ник позволил увлечь себя вверх по ступенькам, но лишь потому, что ему вдруг стало любопытно, что же ждет его внутри. Или кто, что было намного интереснее.
Мужчина, стоявший в дверях, был одет в дурно сидящий сюртук дворецкого и засаленные панталоны. Он неторопливо отступил в сторону, давая им возможность пройти в прихожую, залитую мягким золотистым светом четырех канделябров.
Ник вытянул шею, намереваясь заглянуть в комнату справа, которую он разглядел из коридора, но Айви дернула его за рукав, заставив обернуться.
— Лорд Каунтертон, — официальным и чопорным томом произнесла она, — познакомьтесь с вашим дворецким.
— Меня зовут Четлин, милорд, — развязно ухмыльнулся тот.
Ник внимательно рассматривал мужчину. Сюртук жал ему под мышками, а мощные бицепсы грозили разорвать рукава. Руки у мнимого дворецкого были грубыми и обветренными, а костяшки пальцев покраснели и шелушились.
— Очевидно, по профессии вы плотник, — заметил Ник и протянул мужчине руку, но тот не принял ее.
— Она не должна была рассказывать вам об этом, — недовольно прорычал Четлин, одарив леди Айви гневным взглядом. — Я и только я могу решать, когда сказать об этом вам и говорить ли вообще.
— Она ничего мне не говорила. — Ник решительно шагнул вперед, закрывая собой леди Айви от разгневанного Четлина. — Просто мне бросились в глаза ваши руки. Я и сам не чужд физического труда,
