– А что тебя в кафе не устраивает?
– Кафе? Не-ет, только не это. Классическая схема – знакомство в интернете, кафе, постель. Все крайне функционально. Какие-то животные дела.
– Вот видишь, я тоже, чрезвычайно духовная натура, к тому же, ста шекелей на кафе жалко.
Она улыбнулась.
– Не ври, не такой уж ты бедный.
– Не бедный, согласен. Но бессмысленно выкидывать деньги не хочу. Или не бессмысленно? – Макс, улыбаясь, покосился на Нику, довольный провокацией.
– Смотря, что ты понимаешь под смыслом. Соблазнить меня тебе не удастся. Если на то пошло...
– Вот видишь. Кстати, почему ты перестала меня обнимать? Так не честно. Воспользовалась тем, что я занят?
– А что, я обязана тебя обнимать?
– Не обязана, но я думаю, из чувства сопереживания. Типо, по-дружески...
– Ладно, нытик, придвинься. – Макс пододвинулся к женщине, и та обняла его. – Хорошо, из рутины вышли. Дальше что?
– Дальше очень важный и сложный этап.
Женщину развлекал этот странный человек. Что-что, но с ним точно не было скучно. Она сморщила носик и дунула ему в ухо.
– А-а! – Максим дернулся. – Ты чего?!
– А просто так. Чтобы не слишком балдел в моих объятиях. Видишь ли, план у него... Меня соблазнить...
– Планом такое не предусматривается!
– Ну и что! А вот такая я неожиданная, в планы не вхожу.
– Бр-р. Это говорит о твоих скрытых садистских наклонностях! Но в плане есть пункт, который говорит, что в случае экстраординарных реакций объекта, точнее субъекта соблазнения, нужно действовать согласно внутренней интуиции или максимально быстро ретироваться.
– До свидания. – Ника подняла обнимавшую руку, испытующе смотря в лицо Макса.
– До свидания. – Максим положил голову на ее плечо. – Руку-то верни, – попросил он, не двигаясь. – Не боишься, что уйду?
– Нет. Я тебя поняла. Тебе важнее рассказать. И не так уж ты обиделся, – Ника вновь обняла его.
– Так не честно! Это я должен быть загадочным! Кто кого соблазняет?!
Женщина рассмеялась и погладила короткие волосы Максима.
– Ты такой детский! Такой беззащитный!
– О! На это и рассчитано! Это и есть третий этап. На самом деле я беззащитен, как взведенный автомат Калашникова.
– Давай об этапах, какой же второй?
Он задумался. Сочинять сходу было не просто.
– Второй? Подумай сама. Что нужно сделать после попадания в нестандартную ситуацию для того, чтобы у женщины возникла уверенность в том, что мужчина беззащитен, и, следовательно, не представляет для нее угрозы?
– Что?
– Мужчине нужно угодить в затруднительное положение, так, чтобы девушка могла его спасти. Точно! – Обрадовался Макс. – Как сегодня. Думаешь, у меня в машине нет теплой одежды?
– Ах ты гад!
– Ну не гад... – Обиделся он переигрывая. – Одежды, на самом деле нет, но даже если бы была, не взял бы. Дело в том, что во-первых, женский инстинкт толкает ее заботиться. Во-вторых, по определению мужчина сильнее, и то, что он нуждается в ее помощи – подсознательно девушку радует, но с другой стороны – обязывает. «Мы в ответе за тех, кого приручили», помнишь? Кошку со сломанной лапой ты накормишь скорее, чем здоровую. Верно?
Ника задумчиво гладила Яцкевича.
– Это как-то подло. Так ты специально намочил ноги?
– Нет. Просто хотелось полетать. Но в любом случае, у меня это происходит на уровне подсознания. Ты мне очень понравилась, это верно, но никакой «теории соблазнения» не существует. Я просто все придумываю на ходу. Мне хотелось заинтересовать тебя. Получилось?
– Да.
– Здорово! – Максим встал. За то время, что они разговаривали, сандалии подсохли и больше не издавали неприличных звуков. Появилась другая проблема. Дармовое пиво, проделав по организму извилистый путь, просилось наружу. Макс взял не нужный более плед и покрыл плечи женщины.
– Ой спасибо, – она зябко закуталась. – Не жарко сегодня. Но-о-о, как же я? В твоем длинном монологе мне отводится исключительно пассивная роль. И вообще, сядь, твоя очередь меня согревать.
Максим пританцовывал.
– Э-э-э, я бы с удовольствием, но э-э... Как бы это сказать...
Ника ухмыльнулась.
– Да что там говорить. Судя по твоим судорожным телодвижениям, тебе нужно в туалет. Причем срочно.
– О, мудрая женщина! – Макс слепил возле груди ладони и поклонился арабским поклоном. – Но где же?
– Мужчины – счастливые люди. И под каждым им кустом... Да вот же туалет! – Она кивнула на домик, на дверях которого были нарисованы треугольники с кружками сверху. Мужской – треугольник вершиной вниз, женский, соответственно, – вершиной вверх.
– Но он же заперт!
– За туалет, бегом! – Скомандовала Ника.
Через минуту довольный Макс возвращался.
– Экие двусмысленные здесь треугольнички. Фрейду показать, он бы повеселился.
Она завернулась в плед и вопросительно смотрела на Максима.
– А что в них? Во всем мире на туалетах такие знаки.
– То-то и оно. Посмотри сама. У мужчины голова там, где заканчивается у женщины юбка.
Ника расхохоталась.
– Это тебе к психоаналитику пора. Диагноз – острая гормональная интоксикация.
– Ну, не такая уж и острая. Но чего ты ожидала? Какие еще мужики встречаются на сайтах знакомств? Не озабоченным – что там искать?
– Ты и про меня так думаешь? – Она нахмурила брови.
– Про женщин ничего сказать не могу. Их мысли для меня – темный лес, но про мужчин знаю на собственной горящей шкуре. Ладно, Ничка, я замерз, пустишь меня под плед? Обещаю, никаких двусмысленных действий в одностороннем порядке не предпринимать.
– А кому ты такой нужен?
– Тогда обещаю предпринимать!
– Садись на соседнюю скамейку.
– Ника! Будь человеком! Одеяло-то мое!
Она смеялась над дрожавшим Максимом. Наконец-то и он был в затруднении.
– Ладно. Иди сюда.
Он юркнул под плед, обхватил женщину и, нагнувшись, прижался щекой к ее животу.
– Уф. Холодно.
Ника терла ладонью его спину.
– Это какой этап соблазнения?
Максим распрямился и, не переставая ее обнимать, высунул из-под пледа голову.
– Дались тебе эти этапы! Мы просто так сидим. Море слушаем, луной любуемся, загораем. Кстати, который час? Тебе завтра на работу?
– Нет. Безработная я. Художник. А художники – во все времена – голодные. – Ника прижала ладонями
