пистолета с размаху, изо всех сил, нанес удар в ту часть литама, которая прикрывала рот.
Долго смотрел Питт на этого ирландского инженера в бурнусе кочевника, который ничком лежал на ковре, истекая кровью, сочившейся сквозь ткань головного убора. Питт грязно выругался, затем взвалил бесчувственное тело на плечо. В коридоре он встретил Леванта.
– О'Баннион? – спросил полковник.
Питт кивнул:
– С ним произошел несчастный случай.
– Оно и похоже.
– Как наши дела?
– Четвертая группа обезопасила уровень извлечения золота. Группы два и три встретили небольшое сопротивление охранников. Но, очевидно, у них лучше получается избивать беззащитных людей, чем сражаться с крутыми профессионалами.
– Лифт для спуска особо важных персон в рудник там, – указал Питт, направляясь в боковой коридор.
Лифт с ковровым покрытием пола и хромированными стенами, покинутый лифтером, повез вниз Питта, Леванта и членов группы номер один, за исключением тех, кто остался охранять инженеров и конторских служащих О'Банниона. Кабина опустила их на центральный уровень. Они вышли и приблизились к той самой железной двери с развороченным замком, которую, похоже, до сих пор так и не удосужились починить.
– Кто-то нас опередил, – нахмурившись, заметил Левант.
– Это мы с Алом взорвали ее, когда бежали, – объяснил Питт.
Шахта вибрировала от стрельбы, звучащей где-то в недрах рудника. Питт перекинул все еще болтающееся, как марионетка, тело О'Банниона на плечо рослому, мускулистому парню из числа коммандос и припустил по шахте в направлении пещеры, где содержались заключенные.
Не встретив сопротивления, они добрались до центральной камеры, где столкнулись с членами второй группы, занятыми обезоруживанием охранников, испуганно жмущихся к стене со сцепленными на затылках руками. Джордино и еще двое из их отряда выстрелами сбили замок и навалились на громадные железные ворота, закрывающие темницу с рабами. Пемброк-Смит, заметив Леванта, быстро подошел и доложил:
– Захвачено шестнадцать охранников, сэр. Один или двое сбежали и укрылись в шахте. Семеро совершили ошибку, решив оказать сопротивление. Надеюсь, они уже поджариваются в аду. У нас только двое раненых. Ничего серьезного.
– Надо чуть поторопиться, – сказал Левант. – Боюсь, что они успели передать сигнал тревоги до того, как мы смогли перерезать связь.
Питт встал рядом с Джордино и тоже навалился на тяжело открывающиеся ворота. Джордино обернулся и посмотрел на него:
– Наконец-то ты появился!
– Я задержался немного поболтать с О'Баннионом.
– И кто же ему теперь нужен – доктор или гробовщик?
– Всего лишь дантист, – ответил Питт.
– А Мелику не видел?
– В кабинетах инженеров и следа ее не было.
– Я найду ее, – пообещал Джордино зловещим голосом. – Она моя!
Ворота наконец подались, и спецназовцы ввалились в пещеру. Хотя Питт и Джордино заранее знали, что их ждет, даже им стало не по себе от открывшегося их взорам неприглядного зрелища. Коммандос с побелевшими лицами едва владели собой от сногсшибательной вони и вида нечеловеческих страданий. Даже Левант и Пемброк-Смит застыли в шоке и не сразу заставили себя войти внутрь.
– Боже милостивый, – пробормотал капитан. – Это будет, пожалуй, похлеще, чем в Аушвитце и Дахау.
Питт пробивался, как сумасшедший, через спрессованную толпу узников, превратившихся в скопище едва способных передвигаться скелетов. Он нашел доктора Хоппера сидящим на койке, тупо пялящимся отсутствующим взором куда-то в пространство. Остатки одежды клочьями свисали с его тела, изнуренного непосильной работой и голодом. Но внезапно он встрепенулся, расплылся в широкой улыбке, с трудом поднялся на ноги и обнял Питта.
– Слава богу, ты и Ал сделали это! Чудо, о котором мы молили Небо, свершилось.
– Извини, что так задержались, – смущенно потупился Питт.
– Ева всегда верила в тебя, – сказал Хоппер осипшим голосом. – Она была уверена, что ты прорвешься.
Питт быстро огляделся:
– Но где же она?
Хоппер кивнул на нары:
– Тебе бы действительно не помешало пораньше здесь появиться. Она очень плоха.
Питт подошел и встал на колени рядом с лежащей на нарах фигурой, неподвижной как статуя. Невыразимая печаль проступила в каждой черточке его лица. Он не мог поверить, что всего за неделю она так исхудала. Питт мягко взял ее за плечи и слегка встряхнул.
– Ева, я вернулся за тобой.
Она медленно пошевелилась, глаза открылись, мигая, и непонимающе уставилась на него.
– Пожалуйста, дайте мне немного поспать, – пробормотала она.
– Ты спасена, Ева. Я заберу тебя отсюда.
Наконец-то она узнала его, но его лицо тут же размылось потоком хлынувших из ее глаз слез.
– Я знала, что ты вернешься за мной... за нами всеми.
– Еще немного, и мы могли бы не дойти.
Она заглянула ему в глаза и храбро сказала:
– А я вот ни минуты не сомневалась.
Он молча наклонился и приник к ее губам долгим, ласковым, нежным поцелуем.
Медицинская команда Леванта без промедления принялась за работу, накачивая бывших заключенных витаминами и стимуляторами, пока бойцы эвакуировали тех, кто мог ходить, на верхний уровень, где их усаживали на транспортеры. Первоначальные опасения подтвердились: операция угрожала затянуться, поскольку многие были настолько слабы, что не могли идти сами и их приходилось нести.
Проследив, чтобы о Еве и других женщинах и детях позаботились и подняли их на поверхность, Питт позаимствовал у подрывника отряда Леванта ранец с пластиковой взрывчаткой и вернулся к уже пришедшему в себя О'Банниону, сидящему рядом с вагонеткой под строгим надзором крепкой дамы из группы лейтенанта Штайнхольма.
– Следуйте за мной, О'Баннион, – приказал он. – Нам предстоит небольшая прогулка.
Литам О'Банниона размотался и упал, обнажив его обезображенное шрамами лицо, пострадавшее от преждевременного взрыва динамита, когда он в юности работал на шахтах в Бразилии. Уродливость черт подчеркивал окровавленный рот и отсутствие двух передних зубов, выбитых ударом Питта.
– Куда? – резко спросил он сквозь опухшие губы.
– Отдать дань смерти.
Охранница стояла рядом, когда Питт грубо поднял О'Банниона на ноги и подтолкнул вдоль железной дороги по направлению к склепу. Никто не проронил ни слова, пока они шли по руднику, время от времени переступая через тела охранников-туарегов, совершивших последнюю ошибку в своей жизни, вздумав оказать сопротивление головорезам Леванта.
Когда они подошли к пещере смерти, О'Баннион замешкался, но Питт жестко пихнул его внутрь.
О'Баннион повернулся лицом к Питту, все еще продолжая сохранять высокомерный тон:
– Зачем вы привели меня сюда? Прочитать лекцию о жестокости моих парней, прежде чем казнить?
– Вовсе нет, – спокойно ответил Питт. – Урок понятен и без лекции. Нет, я не собираюсь казнить вас. Ведь это было бы слишком быстро, слишком просто. Мгновенный всплеск боли – и темнота. Нет, я полагаю, что вы заслуживаете более достойного конца.
Впервые в глазах О'Банниона заплясали огоньки страха.
