– Поздравляю с обороной, достойной славы. Я еще никогда не видел ничего подобного.
– У нас раненые в подземелье арсенала, – сообщил Левант.
– Мне сказали, что вы еще сопровождаете женщин и детей.
– Они внизу, с моими ранеными.
Харгроув резко повернулся и начал отдавать приказания сопровождающим его офицерам:
– Доставить сюда врачей и позаботиться об этих людях. Поднять их снизу и перенести на транспортные кофемолки. Аллюр «три креста». Малийские самолеты могут появиться в любую секунду.
Джордино подошел к стоящему в стороне Питту и обнял его.
– Я уж думал, что тебе, дружище, на этот раз не выбраться.
Питт попытался усмехнуться, несмотря на усталость, подступающую слабость и грызущую боль от пулевого ранения в верхнюю часть бедра.
– Дьявол и я не договорились о сроках.
– Извини, что не смог устроить это шоу с железной дорогой часа на два пораньше, – посетовал Джордино.
– А никто и не ожидал, что ты приедешь на поезде.
– Харгроув не мог себе позволить риск лететь на своих кофемолках днем через воздушный заслон истребителей Казима.
Питт закинул голову, с удовольствием любуясь боевыми «Апачами», кружащими над фортом. Их сложнейшая электроника прочесывала воздушное пространство от горизонта до горизонта в ожидании нападения.
– Все же тебе удалось пройти незамеченным, – сказал он. – И это самое главное.
Джордино с осторожностью заглянул в глаза Питта:
– Ева?
– Жива, но очень плоха. Благодаря тебе и твоему гудку она на полсекунды разминулась со смертью.
– Она была так близка к тому, чтобы ее застрелил этот сброд Казима? – с любопытством спросил Джордино.
– Нет, это я собирался ее застрелить. – И прежде чем Джордино успел отреагировать, Питт указал на вход в арсенал. – Пойдем, Квазимодо, она будет рада увидеть твою физиономию.
Когда Джордино увидел раненых в окровавленных повязках, вплотную лежащих в тесном помещении арсенала, на его лице отразились боль и сострадание. Он был поражен тем, сколько же камней нападало с потолка. Но больше всего его ошеломила невероятная тишина. Никто из раненых не издавал ни звука. Ни стона, ни единой жалобы не срывалось с их губ. Никто в этом полуразрушенном подземелье не разговаривал. Дети едва взглянули на него, подавленные долгими часами страха и невероятного напряжения.
Затем, словно по сигналу, они все тихо заговорили и даже захлопали, разглядев Джордино – того, кто привел подкрепление и спас их жизни. Питт был ужасно доволен. Он еще никогда не видел, чтобы Джордино в такой мере проявлял скромность и смущение, когда подошедшие мужчины пожимали ему руки, а женщины осыпали поцелуями, как долгожданного любовника.
И тут Джордино увидел, как Ева подняла голову и лицо ее осветилось широкой улыбкой.
– Ал... о, Ал, я знала, что ты вернешься.
Он присел рядом с ней, стараясь не задеть ее раны, и неуклюже потрепал по руке.
– Ты даже не представляешь, как я рад видеть, что ты и Дирк еще живы.
– У нас тут была приличная вечеринка, – мужественно сказала она. – Жаль, что ты пропустил ее.
– Меня послали за льдом.
Она оглядела раненых, лежащих рядом:
– Нельзя ли что-нибудь сделать для них?
– Врачи спецвойск уже в пути, – успокоил ее Питт. – Всех скоро эвакуируют.
Они еще несколько минут трепались обо всем на свете, а затем в помещении появились несколько здоровенных рейнджеров и на руках перенесли детей и их матерей к транспортному вертолету. Американские врачи с помощью едва держащихся на ногах медиков ООН занялись эвакуацией раненых.
Джордино поднял носилки и с Питтом, ковыляющим с другой стороны, осторожно вынес Еву на яркое полуденное солнце.
– Вот уж не думала, что услышу от себя слова о том, что мне хорошо в этом пекле, – проговорила она.
В дверях грузового отверстия вертолета показались два рейнджера.
– Мы забираем ее отсюда, – сказал один.
– Поместите ее в первый класс, – улыбнулся ему Питт. – Поверьте, это особенная леди.
– Ева! – загремел чей-то голос из вертолета. Там на носилках сидел доктор Хоппер. Белоснежные повязки покрывали левую сторону его обнаженной груди и половину головы. – Будем надеяться, что этот рейс точнее доставит нас до места, чем предыдущий.
– Поздравляю вас, док, – сказал Питт. – Счастлив видеть, что вы сумели пройти через все это.
– Ухлопал четырех бродяг, прежде чем один не уложил меня ручной гранатой.
– А Фэйруэзер? – спросил Питт, не видя англичанина.
Хоппер сокрушенно покачал головой:
– А вот майору не повезло.
Питт и Джордино помогли рейнджерам привязать носилки Евы рядом с Хоппером. Затем Питт откинул ее волосы со лба.
– У вас тут с доком хорошая компания.
Ева подняла взгляд на Питта, всем сердцем желая, чтобы он обнял ее.
– А ты не летишь?
– Не этим рейсом.
– Но ты же тоже нуждаешься в медицинской помощи, – запротестовала она.
– У меня тут осталось неоконченное дело.
– Но тебе нельзя оставаться в Мали, – взмолилась Ева, – Никак нельзя после того, что произошло.
– Ал и я прибыли в Западную Африку заниматься делом. И оно еще не завершено.
– Так у нас с тобой все кончено? – спросила она прерывающимся голосом.
– Нет, ничего не кончено.
– Когда же мы увидимся снова?
– Скоро, если все пойдет хорошо, – искренне и твердо сказал он.
Она подняла голову, и в ее глазах на солнце засверкали слезы. Затем она нежно поцеловала его в губы.
– Пожалуйста, поторопись.
Питт и Джордино отступили от вертолета, когда пилот увеличил число оборотов и аппарат стал подниматься над землей, раздувая пыльную бурю внутри форта. Они смотрели, как вертолет всплыл над разрушенными стенами и взял курс на запад.
Затем Джордино повернулся к Питту и произнес, кивком головы указав на его раны:
– Тебе бы не помешало срочно подлататься, иначе будешь не в форме. Насколько я понимаю, ты затеваешь очередную пакость? Нет, можешь не рассказывать, я и так знаю, что ты собираешься подложить очень большую свинью нашему дорогому другу мсье Массарду.
Питт настоял, чтобы сначала позаботились о более серьезно раненых, и только потом позволил заняться собой. Врачи извлекли два осколка из левой руки и плеча, наложили швы на пулевое ранение в мякоть бедра, сделали два обезболивающих укола и один противостолбнячный, а затем туго забинтовали. После этого он и Джордино попрощались с Левантом и Пемброк-Смитом, которые улетали вместе с остальными оставшимися в живых членами группы ООН.
– А вы разве не присоединитесь к нам? – спросил Левант.
– Нельзя же оставить в покое того, кто стоит за всей этой бессмысленной бойней, – усмехнулся Питт.
– Ива Массарда? – догадался полковник.
