повисла у него на шее. Увидеть Никиту, такого большого, доброго и спокойного, было настоящим счастьем. И я с трудом сдерживалась, чтобы не выплакаться на его могучем плече – выплакаться и все рассказать.
– Я так соскучился, – улыбнулся Никита. И поцеловал меня. Моя голова закружилась от счастья.
В тот же момент я решила молчать – молчать, как партизан. Внутренне я решила: к тому, что случилось, любимый Никитос не имеет никакого отношения. Была ли я в ту злополучную ночь под действием какой-то таблетки от местного соховского соблазнителя или просто напилась – мои отношения с прошлым однозначно были значительно сложнее, чем я предполагала. Тем не менее в этом не было вины Никиты, и наказывать его за свои собственные ошибки было бы слишком жестоко.
Подругам я тоже не сказала ни слова. А сами они не спрашивали, да и с чего бы стали? «Ты случайно не переспала с бывшим?» – это было за гранью реальности.
Впрочем, реальность каждый день норовила сверкнуть новой, неожиданной гранью.
Время шло, раны, нанесенные прошлым, постепенно затягивались.
После приключения с роковой женщиной Вениамина Катя ударилась в загул. Она взяла две недели за свой счет и укатила на «Harley» в неизвестном нам направлении. В эту среду она обещала доехать до Нинки и рассказать нам все – в благодарность за то, что всякий раз, когда нам звонил Веня, мы придумывали для нее идиотские алиби.
– Привет! – Катя выдула огромный розовый пузырь из жвачки. Пузырь оглушительно хлопнул. – Меня Васька научил!
На нашей загулявшей подруге красовалась черная кожаная юбка формата «ультрамини». Глаза Екатерины горели, как у таежного лесного кота перед охотой.
– Похудела-то как, – завистливо выдохнула Нинка. – Салат несу. С майонезом!
– Похудеешь тут! – Катя бухнулась в кресло и стащила с головы черную бандану с черепами.
И она рассказала нам все. Про свою камею, и чай, и матрону в красном, и про то, что Вася играет на гитаре и уже год как скрывается от коллекторов, потому что должен банку двадцать пять тысяч. А кредит взял, потому что ему нужно было сменить мотоцикл. И про то, что она жила с Васей на съемной квартире, и про то, что ездила в Васин домик в лесу, где Василий коллекционирует трофейную технику времен Второй мировой. Ну и заодно прячется от банка ВТБ.
– Такая романтика, – вздохнула Катя. Помолчала и добавила: – Ну совершенно не мое.
Все то время, пока Катя с удовольствием объезжала кредитный мотоцикл, Вениамин провел, стараясь достучаться до черствого Катиного сердца. Появившись на работе, Катя увидела дизайнерский букет, присланный с курьером. Бухгалтерия была в восторге.
Дома у Кати автоответчик не успевал принимать сообщения.
– И что говорит?
– Разное. В основном просит дать ему возможность все объяснить.
– Это самое тяжелое... – сочувственно протянула Нина. – А теперь мои новости. Минус три кило за неделю!
– Ты приготовила что-то несвежее? – захихикала Катька. – Коктейль «Селедка с молоком»?
– Нет, просто взялась за себя! – высокомерно процедила Нина. – Вот сейчас, к примеру, вы едите салат, а я грызу яблочко.
– Три килограмма за неделю – это слишком, – вмешалась я в разговор. – Так можно ухудшить кожу, потерять блеск волос, желудок себе посадить. Потом, быстрые результаты обычно нестойкие.
– Стойкие – нестойкие... Две недели на Мальдивах пофорсить в открытом можно – а потом разберемся!
– Нина, ну такими темпами легко себе навредить. Скажем, цикл начнет скакать, а то и вовсе замрет, – поддержала меня Катька.
– Ой... – Нина выпустила из рук надкушенное яблоко. – Сейчас какое число?
– Восемнадцатое мая. – Я посмотрела на часы.
– Девки, неделю назад... ну... в общем ... ох, надо бы провериться!
– Мамочки, – побледнела Катя. – Я как-то об этом и забыла!
– Да, это важно... – Я почувствовала, как струйка холодного пота стекает по спине.
Никогда в жизни я не была бы против ребенка. Любого ребенка – своего, чужого, запланированного или нет. Однако заводить малыша вот так, поддавшись минутному искушению... Это было не то, о чем я мечтала в своих девичьих снах. Мне стало неуютно.
– Так. Где-то у меня завалялись тесты... – Нина полезла на верхнюю полку шкафа-купе и вытащила коробку с медикаментами. – Две коробочки... но в одной целых два теста! Итого три. Алька, а тебе надо?
– Давай! – Я схватила тест. – Мало ли что. – Мои щеки вспыхнули.
О волшебное достижение науки и техники, маленький кусочек пластика, расписывающий твою жизнь на много месяцев вперед! Миллионы женщин смотрят на него ежедневно: некоторые – с отчаянием, другие – с надеждой. Держа в руках тест на беременность, я задавала себе вопросы – те, которые никогда бы не осмелилась задать ранее.
Что я хотела увидеть?
К чему я действительно была готова?
Три девушки, как три упорных рыбака, сидели над своими полосками чуть больше, чем четыре минуты, – и для одной из них эти минуты оказались самыми длинными в ее жизни.
Нарочно ли или по велению судеб эта девушка отыскала свое рыбное место.
– Две, – прошептала Катя. – Это чей?
– Я свой придерживала пальцем, – протянула Нина. – А Алька сидит на другом кресле...
– Кать, правда, две? – Я подняла глаза от своего теста, который показывал полный штиль.
– Посмотри... – Катька была ошарашена.
– А у меня ничего, – разочарованно протянула Нинка. – Пойду съем что-нибудь, от этой диеты одни проблемы. Кать, ты как себя чувствуешь?
– Мне надо обо всем хорошенько подумать, – прошептала Катя. – Дайте мартини... то есть сока.
Так неожиданно мы поняли, что были не одни – все наши девичьи тайны, которые мы доверчиво рассказывали друг другу, мог подслушать кто-то четвертый.
– Алло, Вася? – Вернувшись домой, Катя решила набрать номер своего пылкого любовника, чтобы решить, что делать дальше.
– Катюшка! В дверях поймала. Уезжаю с друзьями – готовиться к Казантипу. Обещали подогнать прекрасной травы, так что подгребай, как освободишься!
Новоиспеченная будущая мать провела ночь без сна. О чем она думала? Может быть, о разных возрастах юности, которые сегодня были пройдены безвозвратно. Может быть, о том, что теперь все будет немного другим. Может быть, о том, что в действительности не знала, кого именно ей следовало бы обрадовать своей громкой новостью, как и не знала того, кто именно будет ей особенно рад. Так, без сна, в сомнениях и надеждах, чутко прислушиваясь к себе, Катя встретила первый в своей жизни рассвет взрослой и ответственной женщины.
И как только солнце позолотило крыши московских девятиэтажек, на несколько секунд придав спальным районам сходство с историческим центром Парижа, Катя приняла окончательное решение.
Глава тридцать девятая, в которой рассказывается о любви
– И мы могли бы попробовать еще раз. – Веня смотрел в сторону, его глаза предательски блестели.
Глядя на своего мужчину, униженного, расстроенного, Катя чувствовала, как ее сердце переполняется нежностью. Она испытывала чувство, о существовании которого раньше даже и не догадывалась, – сладкую боль в области сердца, которая нахлынула на нее вместе с теплыми, как лепестки согретых майским солнцем роз, воспоминаниями. Она шагала по ступенькам своей памяти все выше и выше, к самому первому моменту, когда она увидела Венечку в шатре на собрании выпускников бизнес-школы – к тому моменту, когда она решила бороться за него.
Неужели теперь ей нужно капитулировать? Катя расчувствовалась до того, что не могла сдержать слез.
