стране – дело сделано! А партиец тот думает в этот момент лишь о том, как бы выкупить собственную госдачку по символической, по сравнению с ее настоящей стоимостью, цене, тысяч за двадцать пять рублей, но и таких денег у него нет, потому что жил все время честно, на государственные, а от дачки отказываться – ни желания, ни резона, и деньги эти он уже получил от меня, и на душе у него именно потому покой несокрушимый царствует…
Китайцы ввариваются в бизнес, и уже не мне одному деньгами и головой рисковать! И – что делаем? Они покупают у Японии патент на производство чего-то там аудио-видеоширпотребного, завозят по деталям, чтобы не платить пошлину, в СССР, мы же где-нибудь в «пролетарском районе» уже откупили цех, установили там железную дверь и чуток импортного оборудования по закручиванию гаек; для того чтобы получить из прибывших «полуфабрикатов» готовое изделие, нужно-то всего три гайки ввернуть и в коробку упаковать… И еще, что немаловажно, поставить штампик: «Сделано в Японии», потому как китайцы закупили ту японскую дочернюю фирмочку прямо с потрохами и офисом в Токио! Чего-чего, а размаха в Поднебесной всегда хватало! Кстати, о небесах… Случай был анекдотический, как и весь наш бизнес, да и наша жизнь – тоже…
Глава 48
– Нам повезло по случаю купить новенький авиадвигатель. Буквально задаром, если не считать взяток. Да и со взятками – все равно смешная цена. У всякого самолета двигатель – основное; крылья могут летать куда дольше, если их вовремя латать. Оставалось только купить эти крылья. Вот тут мы и нашли у китайцев старенький военный транспортник. Как раз под наш моторчик. Подняться на этой рухляди в воздух мог только камикадзе, да и то – в пьяном виде. Но китайцы отдавали его нам чуть не даром. Оставалось только перегнать в Союз, подлатать малость, поставить новенький движок – и чем не ковер-самолет? Те же чартеры тогда вошли в большую моду, и на одних перевозках можно было классно заработать, ежели, конечно, налоги не платить. Но это уже – дело дружбы с таможней. У меня на нее был специально человек отряжен, мастер развлекухи: коньячок, бардачок, банька, девочки…
Короче, провел я в том Китае переговоры, самолет купил. Команду пилотов в Союзе набрал загодя: зарплата у них тогда была невысокая совсем, и за хорошие деньги они не то что на рухляди, на заборе бы взлетели, если к нему вентилятор приспособить!
Выбрали день – чтобы небо было ясное. Кое-как поднялись. Летим. Двигатели гудят, как у народного автомобиля «Запорожец», и немудрено – ресурс им лет десять назад как вышел, и летун этот ржавел себе тихо в ангаре безо всякой профилактики, потому как у китайцев на новый движок денег лет десять и не было, а с нами они были в большой ссоре после Даманского…
Летим. Пилоты рулят, как им и положено. Смотришь в иллюминатор: крылья покачиваются вверх-вниз, как у перелетной птицы, корпус время от времени дрожмя дрожит, как алкоголик поутряни, снизу – Китай, сверху – небо в звездах… А я сижу в гордом одиночестве и водку пью. А пить в одиночку – плохой совсем признак. Ну, пошел в кабину к пилотам, пообщаться, так сказать… Им – тоже скучно. Из пилотской кабины движение вообще не заметно: словно зависли мы где-то между землею и небом, и есть ли земля вообще за темно лежащими внизу облаками или скрыта давно волнами всемирного потопа… Такая жутко-чарующая отрешенность…
Чтобы было чем время занять, начал выспрашивать у летунов, что за приборы и что какой из них означает… Командир мне, дяде-заказчику, терпеливо и подробно объясняет: это – то-то, а вот это – то-то… Доходит до очередного:
«А это – радар».
«А зачем он?»
«Ну, если борт какой идет встречным или опасно близким курсом… На такой скорости, если вовремя не заметить, отвернуть не успеешь… – Помолчал секунду, потом добавил так равнодушно:
– Только он не работает».
«Хм… Слушай, а как же… Если вдруг встречный все-таки какой появится, а?»
«Ну у него-то – работает!» – спокойно пояснил командир.
Вернулся я в салон, уселся в кресло, допил литровую бутылочку, и пока пил, все вспоминал: никто из наших сегодня в Китае больше транспортников не покупал?
Так и уснул в неведении.
– Все – как всегда! Долетели-то нормально?
– Как видишь! – обвожу себя руками. – Потом – довели тот самолет до ума, стали гонять: аппараты «Сделано в Японии» – в Европу, благо, она рядышком. В тот же Китай – за товаром…
– Вроде самолетами, я слышала, накладно…
– Ага. Если налоги платить. А если борт пришел порожняком… А чтобы пришел «порожняком» – на то и была у таможни своя такса… Так и жили – не тужили. А потом пришла тема с «мерседесами»…
– Из Германии?
– Ну. Фирма – веников не вяжет!
– И крутой был «подъем»?
– Исключительный. Но тоже – не без «мошенства». Или – ловкости мысли.
Фирма солидная, машина – дорогая, но и на солнце – пятна, и у них брачок случается… Мелкий брачок, простому глазу незаметный, но на него – скидки немаленькие… Плюс – когда берешь, как состоятельный клиент, партию сразу в тридцать машин…
– Это же риск какой! А если бы стопорнули?
– Кто не рискует, тот… Ну дальше ты знаешь. Гнали мы всю партию, что называется, самоходом, на огромной скорости, под прикрытием двух вертолетов и какой-то важнецкой бумаги из Совмина. Ты права: если бы стопорнули… Но братва тогда еще не сориентировалась, да и бумага Совмина по старой памяти чего-то значила… А вообще ты права: если бы с бибиками что случилось – не сносить мне головы. Операцию проводил на свои и под свою же ответственность, но две сотни тысяч «зелени» налом все же изъял из «совместного» с китайцами на месячишко…
«Мерсы» ушли, что называется, «с колес»: как раз тогда стали преобразовываться министерства, кто – в «Газпром», кто – в «Лесбумпром», и кататься им на «тридцать первых» «волжанках» уже было полное ломалово… А времечко стояло еще пока такое, что и «ауди» – машина аховая… На лимузинах раскатывать себе позволяли только три десятка избранных. «Мерсы» пришлись кстати.
– Дорог кусок к обеду. Ну так и развивал бы этот бизнес…
– Вот как раз и нет. Одну сделку провернул под сурдинку – и ладушки…
Жадность фраера погубит! Деловые уже распробовали здешний интерес к иномаркам и стали угонять «новье» по Западной Европе пачками! Становиться им «поперек характеру» – время терять. И если время – деньги, то тогдашнее «судьбоносное» времечко – это были ох какие большие деньжищи. Короче, организовал я себе кооперативный «коммерческий» банк и стал пилить и строгать уже точно по специальности. Почти.
– Почему – почти?
– Потому что в любой стране «нал» и «безнал» – почти одно и то же. Причем «безнал» в особо крупных размерах куда предпочтительнее «нала» – «цивилизованные» последнего сторонятся, потому что запах дурной… Или – дурманящий. А наркота у них – в большом забое!
– Сторонятся… Но, наверное, не все…
– Не всегда и не везде. Покрутить «лимоны» и «арбузы» «зелени», которые стали курсировать через «границу на замке» чемоданами, баулами и даже цистернами, готовы многие. Потому что деньги если и пахнут, то только свежей типографской краской. И это у нас научились не считать доллары; на Западе – все в старых и добрых традициях: пфенниг марку бережет, а неплательщика – конвой стережет! А у немецкого конвоя не забалуешься! «Деньги, деньги, деньги, деньги, рублики… Фунты, франки, стерлинги да тугрики… Все ищут ответа – в чем главный идеал? Пока ответа нету – копите капитал!» Помнишь водевильчик?
– Смутно.
– Вот и я не ярче. Да не в этом дело. У нас «нал» оказался куда дороже своего безналичного собрата, это во-первых, а во-вторых… Продолжался период полной прозрачности границ СНГ при наполовину директивных ценах. Грянул девяносто первый год – вот тут и начался «чес»…
– А, знаю. Так эстрадники называют сериальные гастроли по городам, чтобы снять побольше «денег с провинциальных лохов за фанеру».
