– «Дорэксбанк»?
– Ага.
– Круто. Пошли. Да, – она обратилась к охраннику, – врача этому, первую помощь и в себя приведите. – Наклонилась над раненым; он очнулся вполне, чтобы уразуметь, что происходит нечто не совсем для него приятное. Вострякова уставилась ему в глаза не мигая:
– Слушай внимательно, лишенец! Через три минуты ты мне расскажешь все, что знаешь. Если с девчонкой хоть что-то случится, я тебя псам скормлю! По кускам, сначала – яйца, потом – все остальное! Ты мне веришь?
Парень молчал, побледнев.
– Ты мне веришь? – снова переспросила Вострякова, четко отделяя одно слово от другого.
– Да. – Парень опустил глаза.
– Выполняйте, – бросила она охраннику. – Как только полностью очухается – немедля ко мне.
– Есть.
– Дорохов, ты – со мной.
Вообще-то я восхищаюсь женщинами! Но такого урагана не встречал никогда!
Американцы не зря называют самые сокрушительные и разрушительные тайфуны, время от времени обрушивающиеся на их в остальном вполне благополучную страну, ласковыми женскими именами… Тайфун Мария, тайфун Барбара, тайфун Галина…
Все из одного ряда.
Проходим в кабинет. Галя нажимает кнопку:
– Бехтерева ко мне. Поднимает на меня взгляд:
– Девчонка из-за тебя «вляпалась»?
– Да.
– Мудак!
С хрустом распечатала пачку «Лакки Страйк», бросила в рот сигарету, в одну затяжку спалила половину, выдохнула:
– И Ленка – дура романтическая. За что ее и люблю. И не лыбься: если с ней что-то серьезное случится, тебя – тоже скормлю, только – крокодилам!
Снова затянулась, закашлялась:
– Я ведь курить уже три месяца как бросила… М-да… В дверь постучали, она приоткрылась, вошел безукоризненный молодой человек, но не в принятом костюме, а в свитере и джинсах.
– Вот что, Бехтерев. Готовь свою братву…
– Машину? Две?
Женщина мельком взглянула на меня:
– Все наличные силы. Караван.
Парень улыбнулся:
– Большое дело?
– Больше не бывает. Времени тебе – четверть часа.
– Да за четверть…
– Сбор – у развязки на кольцевую.
– Да мы там всех ментов перевсполошим!
– Что-нибудь придумаем. Вопросы есть?
– Насчет оружия…
– С собой – ничего. На пикник едете. Вам привезут. Выполнять.
– Есть.
Одним движением Вострякова загасила сигарету в пепельнице.
– Слушаю тебя, банкир. Только все предыстории – как, зачем и почему, равно как и «Love story», – оставим до лучших времен. Коротко: кто, что угрожает, где находится. Слушаю.
Легко сказать – слушаю… Если бы я сам знал…
– Профессионально подготовленная группа. Им от меня нужна какая-то информация.
– У тебя она есть?
– Понятия не имею.
– То есть?
– Скорее всего – подстава.
– Тебя что, живцом выставили?
– Думаю, да.
– Кто?
– Не знаю…
– Правду, правду говори… А о ком догадываешься?
– Кришна.
– Решетов?!
– Да.
– Чушь. Его уже с зимы нет с нами.
– Как это – нет?
– Застрелен. В своем особняке. Пышных торжеств по поводу безвременной кончины никто не устраивал – это же не «атлет» какой-нибудь. Но все сведущие люди – в курсе. Да, Гончарова ты знал?
– Оперативник Кришны.
– Убит. Сегодня утром.
– Володя убит?
– Да. Как и Решетова – снайпер. С кем вы воюете, ребята, вы сами знаете?
– Я – нет. Может, Кришна знал?
– Может. Теперь – не скажет. Если ты работал с Решетовым… Сука ты, понял?! Сука прокаженная! Тебе от таких девчонок, как Ленка, нужно за сто морских миль ходить… «Любовь» у них… Зачем им Ленка?
– Получить дополнительную информацию обо мне.
– Они могут применить…
– Да. Все, что угодно.
– Все, что угодно… Дорохов… А ты понял, что про крокодилов я не шутила?
– Да. Вполне.
– И твой банк тебя не спасет, даже если ты отпишешь мне всю наличность и безналичность. – Она вытащила новую сигарету. – Ты вроде симпатичный парень…
Она что, никого помоложе не нашла?
– Любовь зла.
– Убила бы! А кто голову тебе раскроил?
– Долго рассказывать.
– Галина Петровна, птенчик готов почирикать, – доложил кто-то по селектору.
– Заноси!
Парня доставили уже привязанным к стулу. Вострякова обернулась к «девятошнику»:
– Дай пистолет!
– Галина Петровна…
– Выполнять!
Мужик извлек из кобуры массивную спецназовскую «беретту».
– Как он тут заряжается?.. Ну!
«Девятошник» оттянул затвор, снял с предохранителя:
– Галина Петровна, вы…
– Молчать! – Она мгновенно направила ствол в лицо пленному и нажала спуск.
Выстрел грохотнул, словно взрыв бомбы! Пуля с противным чавканьем впилась в деревянную обшивку…
– Галя! – рявкнул «девятошник», неуловимым профессиональным движением выбил оружие, подобрал. Та лишь потерла ушибленную руку, бросила:
