– Здравствуйте, – поднимаюсь я навстречу. Подаю руку – она тонет в громадной, широкой, как лопата, лапище гостя. – Сергей.
– А я – Семен Иваныч Назаренко. Это ты и есть племянник Михеичев?
– Ага. Внучатый.
– А сам где?
– На дворе, за домом. Самовар раскочегаривает.
– Это да… Это он любит, с сухариками… Са-ма-в-а-а-р… Из Москвы будешь?
– Из Подмосковья.
– Ну-ну… А обо что кулак покалечил?
– О дерево.
– Да ну?!
– Бывает, – пожимаю плечами.
– Бывает. Да не со всеми. А чем занимаешься в Подмосковье том?
Хм… Хотел бы я сам это знать!
– Разным.
Капитан быстро глянул на перстень:
– А «гайка» у тебя – вроде кольца обручального? Так с кем обручен-то? С Измайловскими или с солнцевскими?
– Разве похож я на братана?
– Похож, не похож… Плакалась рогожа, что непригожа… Что-то в тебе непростое…
– Что? – искренне спрашиваю я: самому интересно!
– Командовать ты привык. Вот что.
– Полком?
– Может, и полком. А может, и армией.
– Это вы по колечку сориентировались?
– Это я по всему. Взгляд у тебя такой. И – тон.
– Командный голос?
– Нет. Голос тихий. Как раз таким и отдают самые значимые приказы.
Только…
– Да?
– Никак я не смекну: то ли уволили тебя, то ли хоронишься ты здесь…
– От кого?
– А у вас на Москве все друг дружку грызут. Поедом. Михеич вошел, держа ведерный кипящий самовар:
– Посторонись!
– И неймется тебе… Купил бы электрический да сидел бы, в ус не дул… – хмыкнул Назаренко.
– Чай без дымка – это кипяток. Тоже хорошо, когда другого нет…
Присядешь, Иваныч? Чайку?
– Да не… Ты это, вынес бы мне «сухарика», что ли… А то со вчера никак не отойду.
– Что так?
– Сушит. За газовиков зацепился.
– Эти как до «шила» дорвутся, не оттащишь! А бросал бы ты, Семен, казаковать… Не мальчонка уже…
– Да к свояку поехал по рыбу, а там уже и… Знаешь, как бывает: слово за слово, хреном по столу…
– Причащайся. – Михеич выставил на стол кувшин. Назаренко налил стакан, выпил безотрывно, мелкими глотками, передохнул – и второй следом.
– Ух… Вот чего не пойму, Михеич, так это – что ты за человек. Наши здесь сызмальства винокурят, а у них – то кисляк, то шмурдяк… Не, есть у Новохатки да у Еремея мастерство, а вкуса того – нет. Вроде и бессахарное винцо, а льется – как нектар. Пьян не будешь, а с груди тяжесть снимает! Ух!
– Так я вино не пьянства ради приготовляю, а для радости. Вот и вся разница. Как люди говорят: в вине забудешься – вины не оберешься!
– Твоя правда. Пойду. – Назаренко посмотрел на меня долгим взглядом:
– А ты бы, молодец, деревья другим разом обходил. Стороной. У вас на Москве – своя власть, у нас – своя. А власть – она уважения требует. Если б не Михеич…
Смотри.
– Буду стараться, – хмыкнул я.
– Во-во. Старайся, старатель.
Капитан Назаренко сидел в кабинете, глядя в одну точку. Ему было беспокойно. И вовсе не из-за отморозков. Этот московский парниша… Все было по станице тихо и гладко, так нет… Ему вспомнился сентябрь: служивые тогда подкатывали, и из управления, и фээсбэшники… И братва интересовалась – не случалось ли чего… А тут как раз – тишь да гладь была. И отдыхающих наплыв. А ведь они искали кого-то… Михеич тогда обмолвился как-то при встрече: племяш приехал… Ну племяш и племяш… Может, этого и искали, с «гайкой»?.. Как ни шути, а двоих «бакланов» он «на раз» разложил… И Михеичу он такой же племянник, как он, Семен Назаренко, Тарасу Бульбе…
Капитан Назаренко думал. Не, ни в управу, ни «смежникам» он звонить не будет… А вот атаману – надо. У атамана сейчас большие связи в крае… Да и сам он в крайуправлении двадцать с гаком годков в кадрах сидел… А ему, Семену, надоело ходить сивым мерином с кучкой звездочек на погонах… Пора бы и дырочку крутить… Вполне могут, за выслугу. Э-эх, служба… Да и, если по совести, от москаля этого чего хорошего можно ждать? И у себя беспорядок развели, и по всей стране так. А почему? А потому как люди несамостоятельные там, и в кого ни ткни – тот полковник, тот генерал, а еще и молоко на губах…
Вот и распоясались все у них… А время неспокойное.
У себя, в Раздольной, дело другое. Здесь он, Семен Назаренко, и власть, и закон. А от того московского могут быть только неприятности. Это он как-то сразу почуял. Вот и пусть они промеж себя и решают… Михеич, он дед сердобольный, а ему, Семену Назаренко, об станице меркувать треба…
Набрал номер указательным пальцем:
– Веруня… Это Назаренко… А вот и жаль, что узнала – выходит, богатым мне уже не быть… Слушай, Вер, ты вроде к старику, к Михеичу, ходила в сентябре – помнишь, я тебя встретил… С сумкой медицинской… Ну да… Не старик?.. Племянник?.. Простуда?.. Вер, ты доктор, а не я… Как это – нервное?.. Бывает, говоришь? Нет, с этим у меня пока… ха-ха… А чего? Лечь к тебе на обследование? Эге-ге… Знаешь анекдот про постового? Стоит старшина на посту. Подходит к нему гражданский… «Стоишь?» – спрашивает. «Стою», – отвечает. «И ночью стоял?» – «И ночью стоял». – «И весь день стоять будешь?» – «Прикажут – так буду». – «Хм… Хороший бы из тебя… получился…» Смекаешь, Веруня?.. Я – старый? Э-э-э… Ну так и заеду… Не отнекиваюсь… А вот на спор! Вот так и договоримся… Не-е-ет, языком ты работать будешь… А щас – демократия… Не, Оксанке моей это ни к чему… Да, Верунь… А кем тебе тот больной показался?.. Интеллигентный, говоришь?.. В бреду – ни слова матом?..
Ну, это не факт… Кого? Кришну? А, слыхал, это секта такая… На ученого?
Хм… Да не, это я так… Как договорились… Вот и проверишь – старшина или не старшина… Эхе… После разговора с тобой заснешь… Да…
Капитан сидел, задумавшись… Непонятки ему здесь ни к чему. Совсем ни к чему. Закурил. Затянулся несколько раз. Набрал код Приморска, следом – номер:
– Здоров будь, Василь Игнатьич… Как жена, как детки?.. Ну и слава Богу… Да и у нас – не в спех… Идет пелингас, коптим помаленьку… Это уж завсегда… Ну да, ну да… Так я чего и звоню: спокойно-то оно спокойно, а вот сегодня случай такой вышел… В том-то и дело, что только вроде как здешний, а по говору – москаль… По порядку? Давай по порядку…
Альбер с утра почувствовал азартное возбуждение. Вынужденное долгое безделье измотало его: сон стал прерывистым и тревожным, мысли неслись кругами, как пришпоренные лошади, и ничто не приносило радости: ни две молоденькие «практикантки», посещавшие его небольшую трехкомнатную квартирку на окраине Москвы и полагающие хозяина научным работником при каком-то совместном предприятии, ни проработка всей прессы, ни просмотр бесконечных информационных
