— Да без происшествий.
— Кто-то маячил?
— Не понять. Двое бомжей на помойке рылись, но неусердно как-то, лениво.
Два ремонтника у канализационного люка зависали. Бабушек у подъезда не было, так что здороваться не пришлось.
— На хвост проверялся?
— А то. Уж поверь, Федорович, не было хвоста. Да я у тебя и дома-то пробыл секунд тридцать. Зашел, открыл чуланчик, хапнул баул и — до свиданья. Если и была какая-то аппаратура на вскрытие хаты, то кто успеет отреагировать? Никто.
Ты же не сенегальский шпион, да и мы не от ФСБ хоронимся. А частники — они частники и есть.
— Почти все нынешние частники — бывшие государственники.
— Это которые путные. А беспутных — больше.
— Значит, все смирно?
— Как на погосте.
— Вот про кладбище под вечер не надо, ладно, Иваныч?
— Суеверие все это.
— Кому как.
— Едем?
— Да. До ближайшего хорошего гастронома. Коньяку хочу.
— Не жарковато?
— Я замерз во сне.
— Местами поменяемся? А то вдруг тебе судорога пальцы сведет? А я все же шофер.
Они пересели, водитель вставил ключ зажигания, плавно тронул. Олег сидел ссутулившись и довольно бессмысленно смотрел на приборную доску.
— Федорович, ты, случайно тут кокаином не баловался?
— Я не из балованых, ты же знаешь.
— Знаю. И коньяком опять же не пахнет.
— Не пил. Только собираюсь. Что-то не так?
— Вид у тебя того... шальной. И глаза красные. Как у кролика.
— Ночью мало спал.
— Дело молодое. Но как я уходил, ты другой был.
— Сон мой был краток и прерывист.
— Чего так?
Олег вздохнул сокрушенно:
— Ты не поверишь, Иваныч, но на меня здесь набрела Эвелина.
— Кто?!
— Она, она.
— И ты, конечно, дал ей денег.
— Что мне оставалось?
— Не мое дело, конечно, Федорович... Но этой... Ладно, не буду. А по правде: дать ей раза между рогов, и все. Чтоб язык свой поганый проглотила.
— Ну что ты, Иваныч. Она по-своему даже мила.
— Она дура!
— Полная.
— Как тебя вообще угораздило на ней жениться?..
— Странные дела случаются с мужчинами. С тобой не бывало?
— Бывало, — понуро кивнул Иваныч. — Но на таких меня больше чем на пару дней не хватало. А ты же умный, Федорович, как ты...
— Помнишь у Островского: «На всякого мудреца довольно простоты». Если перетолмачить со старомосковского на нынешний диалект...
— ...Не все коту масленица.
— Ну вроде того. И еще одна штука. Эвелина одно время увлекалась «Маленьким принцем» Экзюпери.
— Эвелина умеет читать? Не наговаривай на девушку!
— Я ей пересказал. В минуту нежности. Потом кассету купил. Вот она из нее и почерпнула.
— Что именно?
— Мы в ответе за тех, кого приручили.
— Она не на Лисенка, она на выдру похожа! Из которых шапки кроят.
— Есть немного... — кивнул Олег. — А все же... В чем-то ведь она права, а?
— Ты просто добрый, Федорович. А по мне: промеж рогов — и вся любовь.
Извини, если сказал что не так. Выскакивай в гастроном, я мотор глушить не буду.
Олег вернулся с бутылкой дорогого коньяка, откупорил, налил в пластиковый стаканчик. Выпил один, другой, третий. Откинулся на спинку сиденья.
— Далеко теперь?
— Во Внуково.
Водитель кивнул. «Москвич» попетлял по улочкам, выехал на проспект.
— Мы спешим на какой-то рейс? — спросил он.
— Нет.
— Тогда будем соблюдать правила.
— Соблюдать правила — всегда хорошо.
— Я тебе скажу так, Федорович. Правила, их не дураки выдумали. Хотя и раздражаешься, и вообще... Я за рулем двадцать лет. Даже с гаком. И честно: если бы все катались по правилам, людей погибало бы куда меньше.
— Соблюдать правила необходимо, чтобы сохранить жизнь, — произнес Олег, размышляя о чем-то своем. — А чтобы победить, нужно их нарушить.
— Ты о чем, Федорович?
— Так.
Водитель пожал плечами:
— Музычку включу?
— Давай.
Мелодия была ритмичной. Женский голос, чуть с хрипотцой... Олег закрыл глаза, и — снова та, навязчивая картинка зимы...
— Приехали.
Гринев вынул из баула портмоне с набором кредиток, тоненькую пачку валюты.
— Ну что, Иваныч, я полетел.
— Далеко?
— Далеко.
— Не хочешь говорить?
— Не хочу.
Водитель только кивнул. Проводил Гринева до дверей аэропорта, помялся немного, потом все-таки спросил:
— Федорович, ты... вернешься?
— Думаешь, я решил с концами отвалить? Водитель пожал плевами, пряча глаза:
— Слухи разные в конторе с утра ходили...
— Слухи — упрямая вещь. Нет, Иваныч. Я вернусь.
— Позвони, я подъеду встречу.
Олег, погруженный в свои мысли, его, казалось, не услышал. Произнес тихо:
— Вернее... Я хочу вернуться. А там — как получится.
Билет до Барселоны Гринев купил легко. Если кто-то взялся контролировать его передвижения, тот
