Нет! За чифирем этот вопрос не решить даже после бессонной ночи! Как и не менее важный: ГДЕ информация…
Для решения второго вопроса мне придется встретиться с человеком Организации. Надеюсь, вид у меня достаточно алчный – для торгов… Не говоря уже о том, чтобы еще Димку вытащить…
Ну да чему быть, того уж не воротишь!..
А по первому – конечно, Сашка Регент. С его умной машиной. Вообще-то компьютеры для меня – темный лес, а потому отношусь к ним с суеверным уважением.
Пара гаек, три болта – а соображает!.. Да еще со скоростью миллион операций в секунду…
Хотя меня мучает подозрение, что человеческий мозг работает еще быстрее. Но люди этого просто не знают. И даже не хотят знать.
Впрочем, судя по ленивому шевелению извилин в собственной бестолковке…
А все потому, что нельзя объять необъятное. Из прутковских вариаций на данную тему самая наступательная:
«Плюнь в глаза тому, кто скажет, что можно объять необъятное. Ибо нельзя объять необъятное!»
Ну и, конечно, основное:
КОЗЫРЯЙ!
Все. Время.
Встаю:
– Девчонки, мне пора.
– Олег, а как же мы?..
– Соберите кое-какие вещички, и на дно. Лучше – в деревню, к тетке, в глушь, в Саратов!..
– Так мы можем и в нашу поехать… Только… – Кристина запнулась.
– Только, Дронов, раз все так сурово, нас легко могут там найти. И – укокошить. К тому же за нами могут следить. И… – Глаза Лукашевой округлились, голос осип разом:
– Нас ведь могли подслушать, о чем мы здесь говорили… Блин, Криста, какие мы ду-у-р-ы… Куры безмозглые!
Это она произносит едва-едва, одними губами. Ну они-то, может, и куры, а я – птица ископаемая. И знаменитую фразу Гоголя «Редкая птица долетит до середины Днепра…» всегда читаю с утвердительной интонацией. Тем более, насколько я помню, дальше середины Днепра и лететь резона-то нет: там поросшие лесом острова, где можно и шашлычок организовать, и рыбку половить, и с девчонкой уединиться…
Это я к тому, что во внутреннем кармане пиджака имею маленький приборчик, который пищит при наличии любого постороннего аппарата, в шпионском простонародье называемого «уши». А поскольку береженого Бог бережет, пока девчонки хлопотали насчет чая, я просто-напросто выкрутил пробки, обесточив все электроприборы, способные «оживить» «жучка», и выдернул шнур телефона из розетки. Единственный способ засечь наш разговор – лазерный луч на стекле. Ну да я не считаю девчонок фигурами, равными Черчиллю, а за мной «хвоста» не было.
– Не комплексуй, Анжелка. Квартирка «чистая».
– Благоприобретенный рефлекс?
– Ага. Так что давай по рюмочке – и разбежались.
– Ты уверен, что за нами не будут следить?
– Думаю – нет.
– Почему?
– У них без того забот хватит.
Кристина достала стаканчики, разлила бренди:
– За что пьем?
– Как всегда, за удачу.
Выходим в прихожую, вкручиваю пробки, зажигается свет и…
На вешалке висит длинный черный плащ-реглан. И черная широкополая шляпа.
«…опросили бездну народу… Везде выплывал человек. Очень ненавязчиво выплывал… Черная широкополая шляпа, длинный черный плащ-реглан…»
– Ух ты! Последний крик парижских кутюрье! – Оборачиваюсь к девчонкам. Они стоят рядышком, обнявшись Ну, блин!!!
– Анжелка, может, дашь поносить? – Смотрю ей в глаза. – На время… Это твой плат?
– Мой. А что? – произносит Кристина и смотрит на меня с легкой полуулыбкой.
Словно собирается рассмеяться. Или – расплакаться.
– Высокая мода…
– Осуждаешь?..
– Никак.
Это правда. Как никогда не понимал «голубых», так спокойно отношусь и к бисексуальности девчонок. Можно сказать, разделяю их чувства: мне понятно, за что можно влюбиться в девчонку.
И их неравнодушие друг к дружке волнует меня вовсе не в моральном аспекте, а лишь в сочетании с черным плащом и шляпой…
Так недолго и сбрендить! Черных плащей со шляпами в Москве не меньше, чем в Париже… А уж девчонок – точно больше! Да и не могли ни Кристина, ни Анжела ухлопать ту же Линду или Кругленького. У них железное алиби: обе в тот момент были в воздухе. Где-нибудь над Атлантикой.
А Майкл Фемминг? А Ирвин Стилберг?.. Кто сказал, что все убийства совершил один человек?
Крутов? Вот ему и карты в руки. Пусть разбирается. Говорю «пока» и собираюсь уходить.
– Дронов…
– Да?
– А на кого работаешь ты? – спрашивает Кристина.
– Если бы знать… Я бы с них такой гонорар затребовал!
– Ты что, жадный?
– Да нет. Мне за державу обидно.
– А-а-а… Помню. Это из кино. Только… Что-то не похож ты на «государственника»…
– А для меня держава – не власти. Для меня это – люди, которые здесь живут.
– Кино… – задумчиво хмыкает Анжелка. – Да тут вся жизнь кругом – сплошное кино. Со стрельбой и дымом!
– Нет, не кино, – невесело хмыкаю в ответ.
– А что?
– Театр. Большой.
Глава 27
Борис Евгеньевич сидит за столом в своем кабинете. Перед ним – широкий низкий стакан, в нем – на треть напитка золотисто-чайного цвета, в котором плавает истаявший кубик льда.
Итак – по часам только одна информация. Эксперт справился с работой за сорок минут. Гораздо быстрее, чем ожидал Борис.
К сожалению, никаких микрочипов, никаких тайников. Часы полностью соответствуют хронометру данной модели. Все надписи на циферблате, золотая коронка на цифре двенадцать…
Разница только одна. Перебит, причем очень тщательно, хорошим мастером-ювелиром паспортный номер – 000321. А был – 000024.
Мужичок-эксперт радовался, как ребенок, оттого, что удалось закончить все так быстро. И заглядывал в глаза – Борис стоял рядом с его табуретом – заискивающе-веселенько, как собачка, удачно выполнившая трюк и ожидающая положенный кусок рафинада.
– Занести информацию в компьютер? – спросил он.
– Не стоит.
Мужичок понимающе закивал, заметался глазами по столу.
– Найдите мне информацию по уровню «Город».
– Извините, Борис Евгеньевич… Э-э-э… У вас есть доступ к этому файлу?..
– Наберите: Катилина, три семерки.
Мужичок склонился над клавиатурой вопросительным знаком, взгляд, казалось, зацепился за нижний
