лицо. Это никак не затрагивает ваших служебных полномочий. И в то же время вы всегда сможете рассчитывать на теплое отношение к вам лично в коридорах ЭКСИМОНа. — Маэстро поднял глаза к потолку. — Как нам известно, Гончаров рассчитался с вами полностью, но по каким-то причинам пока не торопится рассчитаться с нами. Хотя средства у него, по нашим сведениям, имеются, весьма значительные средства…
Похоже, данное заявление явилось для Карловича новостью; он поджал тонкие губки.
Как же, получается, Гончаров их обул, а не они его: банковский стриптиз — дело тонкое, если уж раздевают, то до нитки, а тут…
Маэстро так и подмывало встать и приложить этого франтоватого клерчонка носатой мордой об стол: ну, воротила дребаный, колись на адрес, у тебя же не деньги взаймы просят! Но что-то отдать просто так для банкира, пусть и мелкого, как блоха, дело немыслимое. К тому же нужно учесть национальные особенности нордического мышления этого очкастого индивида, неторопливого, как «Долгая дорога в дюнах». А потому Маэстро завершил, подавив гнев.
— Если у вас возникнут подобные проблемы в российской столице, консультация кредитного управления нашего банка, которую я имею честь возглавлять, поможет их вам разрешить, — произнес он размеренно. Ибо девиз любого банка — размеренность и постоянство.
— Ну что ж… Ваша проблема понятна. Вот только…
— Да-да, разумеется, — подлил масла Маэстро. — Разумеется, если этот вопрос в вашей компетенции.
— Этот вопрос — в моей компетенции, — скривила рот Вальтера победоносная ухмылка. — Но я не знаю, сколько это займет времени.
— Я располагаю временем. Небольшим, но достаточным. Но время в данном случае — деньги. Мы с вами это понимаем лучше других.
— Да, это так. — Он нажал кнопку селектора. Вошла секретарша. — Как, вы говорите, имя вашего… знакомого?
— Гончаров Олег Игоревич.
— Герда, принесите, пожалуйста, из информационного центра справку на Гончарова Олега Игоревича.
— Это наш клиент?
— Уже нет.
— Форма 'А'?
— Да.
— Хорошо. Это займет пять — семь минут.
— Хотите еще кофе? — осведомился Курмулис.
— Спасибо, да.
— Угощайтесь.
Золотоволосая дива объявилась ровно через семь минут. Если она с такой же точностью и на свидание ходит… Впрочем, вполне возможно, свидания для нее — тоже работа.
Положила перед шефом распечатку, колыхнула зрелой грудью, приподнимая поднос с кофейным сервизом, и удалилась, как и положено, плавно перемещаясь попой в пространстве.
— Вас это удовлетворит? — спросил Вальтер Карлович.
— Вполне, — произнес Маэстро, не отрывая взгляда от кормы балтийской яхты с поэтичным названием «Герда». Мельком глянул: адрес в справке присутствует. — Насколько достоверны сведения? . — Мы стараемся не ошибаться.
— Как и мы. Ведь за ошибки приходится очень дорого платить. Очень. — Маэстро уставился в рыбьи глаза Курмулиса тем немигающим взглядом, от которого бывалые волкодавы испытывали предсмертное беспокойство.
— Всего доброго, — выдавил из себя прибалт, быстро Уткнувшись глазками в стол.
— Всем нам.
Проходя «предбанник», Маэстро одним движением накинул плащ, сделал ручкой:
— Оревуар, Герда. Как-нибудь познакомлю вас со своим Каем.
Девушка улыбнулась, снова залившись краской. По-видимому, она сочла, что Маэстро так нарек один из органов собственного тела. Кто поймет сладкие девичьи грезы?
Никто.
— Ну что? — спросил Крас, выходя на улицу вслед за Маэстро.
— Задрот четырехглазый! — усмехнулся тот, усаживаясь за руль. — Но телка у него — просто Ундина!
— Ты его хоть не бил? — спросил Крас.
— Бить? — искренне рассмеялся тот. — Да посмотри я на него еще с полминуты, у этого червя позвоночник бы в трусы просыпался!
Маэстро на скорости развернулся, и автомобиль помчался в сторону улицы Новомонастырской.
— Вот только я одного не понимаю… — тихо произнес он. — Как такие сявки смогли скрутить такого бойца, как Гончар, а?
— Крутят не они. Крутят бандиты. А уж эти ребята не обременены ни лишними знаниями, ни лишними комплексами.
— Как и мы с тобой, а, Крас?
— Возможно, — пожал плечами тот. — Далеко едем? Маэстро пожал плечами:
— В ад.
Глава 53
Пусть я погиб, пусть я погиб под Ахероном, Пусть кровь моя, пусть кровь моя досталась псам Орел Шестого легиона, орел Шестого легиона Все так же рвется к небесам…
Олег Гончаров негромко напевал эту мелодию.
— Я помню эту песню… — вскинулась Аля.
— Мы пели ее там.
— С моим папой?
Да. Олег… Какой он был?
— Какой? Барс.
— Ты уже говорил, это была его кличка.
— Не кличка, псевдоним.
— Да какая разница? Мне интересно — какой он был?
— Помнишь у Хемингуэя? Эпиграф к «Снегам Килиманджаро»?
— Не-а. Я не читала.
— «Что понадобилось леопарду на такой высоте, никто не знал».
— Не поняла. Нет, я помню его дома: он был большой и добрый. А какой он был там, на войне?
— Трудно сразу сказать. Нас часто называют теперь — псы войны. Ну да, в отличие от новобранцев мы были профессионалы. И нужны были затем, чтобы как можно больше новобранцев осталось в живых. Все просто. У Екклесиаста есть изречение: лучше быть живым псом, чем мертвым львом. Так вот, к Володе Егорову такое не подходило; он знал одно: лучше быть живым львом! А Барс — это и есть лев гор.
— Послушай… Этот Сиплый, меченый, со шрамом… Это он убил моих родителей. Я хочу знать почему.
— Аля… По-моему, я его тоже встречал. Но… не вполне уверен, что это был именно он.
— Где?
— В Афгане. После того, как наш отряд был разгромлен. Он приезжал говорить с твоим отцом как с командиром группы.
— Он что, военный?
— Понятия не имею. На нем была куртка-афганка без знаков различия. А мы тогда парились под Кабулом, вроде как в карантине — до выяснения.
— До какого выяснения?
— Каким образом на базе была уничтожена вся наша группа.
