Встряхиваю головой…
– Откуда свет? – спрашиваю Тора.
– Плафоны вдоль стен.
– Да я вижу, что не фары. Источник…
– Здесь несколько дублирующих подстанций.
– Что за дверью?
– Коридор. Охраняется телекамерами. Изображение – на пульт.
– Кто несет охрану?
– А хрен его знает. Судя по всему, это бывший объект ЦК, тогда сторожила «девятка», сейчас скорее всего Главное управление охраны. А может, и еще кто.
Черт их теперь разберет!
Оглядываю комнату. Провода высоко вверху, по стенам… В американских фильмах тамошние умельцы подключаются к телекоммуникациям, запускают на мониторы охраны «картинку» типа «в Багдаде все спокойно» и скоренько, по секундам, делают свое шпионско-бандитское дело. Одни – банки грабят, другие – дискеты с управляющей программой зомби добывают… Так сказать по интересам… А у нас – кого волнуют эти тонкости! Слава Богу, не в Америке живем! «Бить буду аккуратно но сильно!»
– Оружием владеешь? – спрашиваю Тора.
– Выборочно… Дрон… Меня – «сифонит»… Скоро пузыри пойдут. Кубик добавить нужно…
– Что ж у тебя за дозы были?
– Убийственные…
– Сам? – протягиваю ему «причиндалы», – Не… Сам не смогу, погорячусь. Давай ты. Один кубик.
Обламываю кончик ампулки, наполняю шприц…
– Да не мандражируй ты! – прикрикнул на Тора. Вены, пока он отдыхал в «дурке», стали вполне приемлемые; ловко укалываю…
Тор сидит, прикрыв глаза, пережидая горячую волну… Поднимает на меня глаза… Оглядывается… Потягивается громадным телом…
– Жить стало легче, жить стало веселее.
– Тор… Ты давно на иглу подсел?
– Скорее-посадили…
– Кто?
– Долго рассказывать… – А ты – самую суть. Здесь курят?
– Да кроме нас – некому. – Альберт взял протянутую сигарету, прикурил, прикрыл глаза. – Родом я из Ташкента. Отец – узбек, мать – русская, в сорок третьем девчонкой в эвакуацию попала, да так и осела…
– Родители живы?
– Нет. Давно… В семьдесят девятом – армия. В стройбат угодил, под Оренбург. А там – ни Богу свечка, ни черту кочерга… К «чуркам» не приписался – не в масть, к остальным… Встретили меня «дедки» в умывальне за жизнь посудачить, а я возьми и развяжись… Короче, вместо дисбата – Афган… И там я вроде пришелся… разведрота… Домой съездил в Ташкент – отец при смерти, через месяц схоронил, за ним следом – мать… Подумал, подал на прапорщика, и – снова в Афган… Прослужил четыре месяца – землячки объявились. Ташкент – город маленький…
– Как любой…
– Как любой. Землячок… Сука одна штабная, майор Алиханов… Все крутил носом, вынюхивал… С ним – сволочь прокурорская, тоже майор. Ему, вишь ли, полковничья должность в Союзе светила, вроде как практику приехал отрабатывать… А моих двое – проштрафились… Сам знаешь, в Афгане в восемьдесят третьем пацану дело пошить – как два пальца обмочить…
Патруль-облава, смех, да и только… Мне с ребятами через день на караван идти, а этот… Напугал я его малехо… Самую что ни на есть малость… Прокурорского – как палкой сдуло. Алиханов ко мне с бутылкой, за жизнь поговорить… Ну я и его послал… Отстали. Сам дурак – не подумал сразу: чего это вдруг один цепкий, другой – ласковый… Потом уразумелось. Алиханов с духами подторговывал, им – «Калашниковы», от них – наркоту… А я с пацанами – сильно злой до караванов оказался… В рейд пошли – в аккурат на засаду попали… Из отделения – трое; пацаны меня на себе выволокли, позвоночник мне задело… Ну а я – нет чтобы шлангом прикинуться, а потом тихариком гниду этого, майора, в расход списать, распрягся сразу… Все ему и сказал… Дурак… Очень за ребят обидно было…
В госпиталь попал, в дивизионный… И сплю сутками, глюки ловлю… Месяц, другой… А тут – медбратик задержался, я ж чуть спинку чугунную не изгрыз – так приложило… К утру – глаза шарами, пальцы – болтали, криком орать готов…
Заявляется «однополчанин» – Тимур Алиханов собственной персоной… Усики тонкие над губой, морда до синевы выбрита. В академию направили, это он со мной как с землячком поделился… а я лежу – ртом воздух хватаю, как рыба… Понял все…
Это он на меня «убитого» пришел посмотреть… Сказал напоследок: «Слова – это тоже дела. А в словах ты невоздержан. Был. Выйдешь отсюда – говори что хочешь…
В сумасшедшем доме всех выслушают». И – ушел.
– Слезть не пытался?
– Бесполезно. У этого майора врач был на жалованье. Или – на крючке, хрен его знает. Полгода я там пробыл… Дозу подняли до таких небес…
– Сволочь!
– Это ты слишком ласково… Позвоночник мне поправили, а душу – поломали…
– Ты все это время – на игле?..
– Почему – все… В Союз вернулся, сразу в бригаду попал – нужно было как-то на «дурь» зарабатывать. Сначала – катраны[8] выставляли, те, что без авторитетных «лицензий». Катал кидали на раз… Повязали нас скоро – тогда не теперь, бригады хлипкие были, да и не столько, на виду все. Потянул я пятерочку по совокупности: вымогательство и употребление без цели сбыта, «откинулся», огляделся…
– От иглы-то отвык, поди…
– Дрон… Ты ведь не ширялся никогда…
– Не-а. И не хочу.
– От иглы после такой практики отвыкнуть… Меня там трижды сухой кумар доставал… А как вышел… Тебе не понять: вижу ширового какого или даже мальца под легким кайфом – пот прошибает, в горле сохнет… Но попервости я поостерегся: дельце у меня осталось, и передоверить – некому…
– Землячок?
– Ну да. Дошел до меня слух – в Таджикистане он объявился, да большим чином, да богатым дядей… Ташкент уже тогда там водицу мутить начал… Денег я с лохов чуток скачал, да и подался на юга… Сам понимаешь, себя жалко, да уже вроде как крест, а ребят тех убитых, Получается, я не уберег…
– Ты же понимаешь…
– Понимаю… Все понимаю… А только исправить уже ничего нельзя. Кроме как эту сволочь, что на крови отъелась, в преисподнюю командировать… Как там в песне пелось? «Билет в один конец…»
Тор затянулся несколько раз, не отрывая сигарету от губ…
– Как я к нему подбирался – отдельная история, да и длинная. Только нашлись люди, кому этот Тимурчик поперек дороги, поспособствовали… Короче, вылетел он из окна двадцатого этажа в оч-ч-чень солидном здании в Алма-Ате… Я его спиной вперед кинул, чтобы глаза видеть… Ох и воняло же от него…
– Как сам ушел?
– Легко. Как и вошел. Но из «города яблок» слинял немедля. Друзья обиженные или недруги, меня им укатать – даже и не работа, как муху раздавить… Ну а потом – все по накатанной… Вот только раз под землю залез – и поехало… Я у диггеров «без крыши» считаюсь, только такие «сталкерами» становятся. У меня как «сухой» период бывал и без кумара – я и ходил под землей. Вот и вся история.
Тор докурил третью сигарету до фильтра, забычковал о стену:
– Блин… Что-то раздергался я от рассказа… Надо бы добавить.
