Вышла на перрон.
Оказалось – это Москва.
Было уже поздно, темнело. Я пошла просто вперед. Реку увидела, мост. На мосту стояла долго и смотрела на воду – она была далекая и маслянисто-черная.
Какая-то машина притормозила: «Эй, подружка, проедемся?»
Я замотала головой и побежала.
Машина догнала. «Да не обидим, по таксе…» – сказал голос.
«Валет, брось, не видишь – чокнутая какая-то… Поехали на „уголок“… – сказал другой голос.
«На „уголке“ – цены, блин…» – «Зато телки первоклассные… Нечего мусор по обочинам собирать… Сегодня хорошо наварили, кончай жлобствовать… Гуляем?»
«Гуляем!» Дверца захлопнулась, и машина уехала.
Я ушла с моста. Там было страшно. Потом брела через темные дворы…
«Эй, девка, иди-ка сюда». Какие-то мужики, перегаром от них воняло… Я побежала… Они гнались за мной… А мне почему-то казалось, что это Вася и какие-то его дружки…
Тут появился Тор. Как из-под земли. Громадный, рыжебородый.
Это был какой-то тупик, с ящиками из-под тары. Те, что гнались за мной, обступили полукольцом, щелкнуло лезвие.
«Вали отсюда, это наша девка», – сказал один.
Тор шутейно так, без замаха, бросил вперед кулак… Хруст, мужик навзничь опрокинулся, даже не ойкнул…
Оставшиеся двое оцепенели.
«Убирайте „перья“, уносите свою падаль… Мне – что одного завалить, что троих…» В руке у Тора оказалась кирка, он поигрывал ею как бы шутейно – она была закреплена ремешком на запястье… Мужики тихо взяли упавшего за руки и поволокли прочь… Знаешь, их даже не кирка та испугала – Тор сказал все настолько спокойно и безразлично… И еще – он даже в лице не менялся. И глаза, вернее зрачки, – черные и застывшие…
«Ты кто?» – спросил он.
«Я – Аля».
«Ты чья?»
«Ничья».
«Где живешь?»
«Нигде».
«Меня зовут Тор. Будешь жить у меня. Надоест – уйдешь».
Потом развернулся и пошел. Даже не поглядел, иду я за ним или нет. А куда мне еще было идти?..
И я стала жить у него. Тогда еще соседи были – первые только уехали, и одна комната осталась свободной. Там я и поселилась.
Тор никогда ни о чем меня не спрашивал – кто я, откуда.
И еще – он был ласков со мной. Но не приставал. И в душу не лез.
– А дома – тебя не разыскивали?
– Нет. Я скучала – но только по маленькому. Он хороший. Потом, через месяц, позвонила домой. Трубку мать взяла. И сразу ругаться… Ну, я наврала ей, что уехала в Москву и в интернате теперь живу. Даже адрес какой-то назвала…
– Она поверила?..
– Не знаю… По-моему, ей все равно было… Лишь бы я не маячила и ее новой жизни не мешала…
– А чего она тебя в Брянске в интернат не определила?..
– Ха… Теперь же за все деньги платить надо… И чтобы устроить, и за содержание…
– Так и не виделись с тех пор?
– Прошлым летом я в Брянск ездила. Втихую. Даже к дому подошла… Настьку во дворе видела. Потом мать с работы…
– Не подошла?
– А что толку? Да и поддатая она была.
– А кем работает?
– Официанткой. Видела – Вася на балкон выходил, все такой же, только пузо больше отросло… К бабушке на могилу сходила, траву повыдергивала, рассказала ей все… Поплакала… Ну-и в Москву уехала.
– Ладно… А как ты в подъезде оказалась?
– В подъезде?
– Ну да. Вчера.
– Тут тоже все как-то перепуталось… Тор в больницу попал…
– В психушку?
– Ну да. Еще осенью прошлой. Он что-то совсем на мели сидел, деньги кончились… Тут кумарить его начало по-страшному… Я как-то слиняла вечером, к шировым подалась, они посоветовали, где дозу взять… Пришла туда… Там спросили: чем расплачиваться станешь… Ну а чем я могу расплатиться – понятно чем…
Только дозы этой Тору – только на легкий оттяг и хватило… Потом совсем плохо стало – выгнулся весь дугой, судорога свела, на «мостике» стоял, на затылке и на пяточках… Тут Саша оказался:
«Скорую» нужно звать… Не то загнется он».
Вызвали «скорую».
Пока ехала – Саша этот шустро так испарился.
Я сказала, что дочь. Врач посмотрел на меня, потом хату оглядел:
«Валить тебе нужно отсюда, дочь, к маме с папой…»
«Он выживет?»
«А хрен его знает».
Потом его укололи чем-то и увезли. Потом я узнала – живой. Но раньше лета не выйдет. Да и куда ему: квартирку тот «инвест» прикарманил. Уже и ремонт, наверное, сделали.
Короче, помоталась я всю осень… В основном по шировым хазам…
– Сама… Пробовала?
– Колоться?
– Да.
– Нет. Как-то, еще когда у Тора жила, взяла тихонько ампулку, шприц, резиной руку перетянула – ну, как он всегда делал… Просто хотела попробовать… Тор как раз в отключке лежал…
Вдруг дверь в ванную распахнулась, стоит Тор… Влепил мне такую затрещину – я аж в стену влетела… А сам взял шприц и все содержимое – ты понимаешь! – все, спустил в раковину. И водой смыл. Сказал:
«Это – нельзя. Никогда».
«А ты…»
«Я подыхаю… В канализационных трубах. Как падаль».
Закрыл дверь и ушел…
А вчера…
Просто надоело все… Живу – вроде как не живу… И все ребята эти по хатам… Они приходят откуда-то, почудят и уходят. Домой… А мне куда идти?..
– Жить надоело?
– Не надоело… Просто надоело жить так… Когда никому не нужна… А тут еще…
– Что?
– Сдали меня шировые…
– В смысле…
– Болтается девка, вроде как бесхозная… Ко мне подошли вчера ребятки и сказали, что нужно работать… Сказали, что вечером отвезут к клиенту – чтобы отмылась…
А я ушла. Заглотала упаковку «колес»… Где-то в метро ездила, не помню…
Потом, наверное, еще упаковку… И все… Дальше ничего не помню.
