что-нибудь случится, сказать дяде Сереже номер телефона… И назвал те семь цифр… Еще – он просил рассказать ему эту сказку. Об Изумрудном городе. И – передать часы.
– Часы?
– Ну да – «Ролекс».
– Хм. Ну и как, передала?
– Да, только не ему.
– Кому?
– Человек один подошел ко мне. В Штатах.
– Как ты узнала, что от него? Пароль?
– Вот еще… Просто рассказал один случай. Мне года четыре было, папа и дядя Сережа рыбу ловили на даче… Там речка недалеко… А я этих рыбок – ершиков, пескарей окуньков – в аквариум запустила… Жалко мне было, что из них суп сварят. Да еще – скормила им большой шоколадный торт… Это он мог только от дяди Сережи узнать. Ему и передала часы.
– Человек этот – пожилой, полный…
– Да. А ты откуда знаешь?
– Эти часы ему стоили жизни. Девушка замолчала, глядя в стол и покусывая найденный здесь же огрызок карандаша.
– Лека… Ты сразу догадалась, что информация, которую сообщил тебе отец, чрезвычайной важности?
– Вообще-то… Да.
– Игорь Дмитриевич готовил тебя к поездке лично?
– Да. Собственно, и готовить-то – времени не было. Факты биографии – на одной страничке, а память у меня хорошая, даром что девичья. Из Приморска я прилетела в Москву, а следующим вечером в Нью-Йорк вылетела уже Хэлен Джонсон.
– Прямым рейсом?
– Конечно нет. С четырьмя пересадками, через Латинскую Америку и Мексику. В Штаты я въезжала уже оттуда – якобы ехала от тети из Акапулько.
– Ну и родственников у тебя там!
– Эта «тетя» мне даже наследство оставила – почти четыре миллиона баксов.
– Да… Отходы твой папа продумал основательно…
– Слушай, Олег… Ведь эти деньги не мои… Как-то не удобно…
– Ты хочешь их сдать партии и правительству? Нет теперь партии. А правительство с таким Госкомимуществом под крылом, надо полагать, не бедствует.
– Все равно как-то…
– Где теперь деньги?
– На моих специальных счетах в Латинской Америке.
– Дядя Сережа сейчас жив?
– Надеюсь.
– Ну вот он и решит, что с ними делать. Если разыщется.
– А что, может и не разыскаться?
– Запросто.
– И что тогда с деньгами?..
– Не комплексуй… Эти баксы рядом с миллиардами новых русских…
– Да я заметила уже! Похоже, Россию по числу миллионеров на душу населения обгоняет только Украина.
– Не задавайся. Я имею в виду настоящих миллиардеров. «Зеленых».
– И много их здесь? j – Хрен их знает. Ну а миллионеров, думаю, не меньше, чем в Штатах.
– Да… Давненько я на Родине не была.
– Лека… Когда ты отъезжала в Штаты… Почему не передала информацию, полученную от отца этому генералу, Игорю Дмитриевичу?
– Но ведь папа сказал определенно, кому передать – А ты – послушная дочь.
– Ага. К тому же это часть нашей детской игры в Изумрудный город.
Информация должна передаваться точно от слова до слова, и только тому, кому предназначена. Иначе…
– Иначе – делай, что тебе нравится, вместе с шоколадом «Виспа»!
– Что?
– Игра в испорченный телефон. Слушай, я силы похож на дядю Сережу?
– Совсем не похож. Хотя… Что-то общее в вас есть.
– Тогда почему ты передала номер мне? Понимаю что глаза у меня красивые, но у Филиппа Киркорова куда краше!
– Но его же в Приморске не было! Тем более он женат.
– Лека…
– Я знала, что дядя Сережа, так или иначе, разыщет тебя.
– Как?
– Ты последний человек, с которым я контактировала перед отъездом в Штаты.
А на Территории регистрировали гостей.
– Крайний.
– Ну, крайний…
– А Игорь Дмитриевич?
– Дрон… Когда информация предназначена одному генералу, ее не передают другому.
– Дядя Сережа – генерал?
– Вроде того.
– А я – вроде лоха отечественного, многоцелевого…
– Вовсе нет… Просто… Я была уверена, что дядя Сережа тебя найдет.
Легче, чем меня.
– Почему?
– Он тебя знает.
– Да? А я – его?
Лека пожимает плечами:
– Я ведь тебя тоже видела раньше, до Приморска.
– Где?
– На фотографии. Но очень давно.
– Да?..
– Мы ездили с папой в гости к дяде Сереже. А у него на руках был котенок, сиамский. Я, конечно, схватила его, он выскользнул на стол и смахнул на пол несколько папок. Вернее, свалился вместе с ними, уцепившись коготками. Одна из папок раскрылась и – выпала твоя фотография.
– Когда это было?
– Сейчас… Мне было десять… Году в восемьдесят четвертом или восемьдесят пятом…
– Ну-у-у… В восемьдесят пятом я был еще молод и хорош собой… Два метра ростом, косая сажень. Голубоглазый блондин и волосы вились… С годами – усох…
– От чего?
Вздыхаю:
– От чувств-с.
Хм… Я знаю только одного человека, у которого в восемьдесят пятом году в папке могла быть моя фотография…
Прикуриваю сигару, пыхаю, наблюдаю, как невесомый прозрачный дым вьется в теплых лучах…
…Солнечные лучи пронизывают комнату, покачиваясь на паутинках невесомого сигарного дыма. Мужчина наблюдает за игрой света, ему кажется, в завитках дыма он видит город…
…Начало июня шестьдесят седьмого года. Ближний Восток. Караван тяжело груженных машин идет
