– Кончайте свое пиво и пойдемте вешать картину! Вы мне покажете место для нее, – он достал из коробки проволоку, гвозди и шурупы. – Но, может, вы хотите еще пончиков с вареньем?
– Нет, спасибо. Я чувствую себя камнем, готовым идти ко дну.
– Упаси Бог! Разве они такие тяжелые?
– Нет, но я съела их неимоверное количество. Сейчас я помогу вам помыть посуду.
– Ерунда! А-Ли завтра помоет.
– Но это несправедливо! – Она встала и начала собирать тарелки. Однако с непривычки пиво ударило ей в ноги. Одна тарелка упала на пол и разбилась.
Дели начала было извиняться, но он со смехом напомнил ей, что тарелка наполовину принадлежала ей, и убедил оставить посуду в покое. Вручив ей фонарь, он провел ее по узкой лестнице в маленький салон, который был отделан панелями. Рядом располагались еще две каюты. Брентон приложил картину к узкому простенку.
– Это самое подходящее место, как мне кажется.
– Да, днем здесь будет достаточно света. Повесьте ее не слишком высоко, на уровне глаз.
Он забил гвоздь и аккуратно приладил картину; потом отступил назад, к самому порогу, чтобы полюбоваться на дело своих рук.
– Хорошо! – одобрила Дели, направляя свет фонаря на стену.
– Осторожнее с огнем!
Он отобрал у нее фонарь и, поставив его на пол, взял ее руку в свои. Их лица оказались в тени. Она видела лишь его блестящие глаза, а он стоял, возвышаясь над ее хрупкой фигуркой и смотрел на нее каким-то загадочным взглядом. Сердце у нее заколотилось так, что стало трудно дышать, но она не могла пошевелиться, точно кролик, загипнотизированный удавом. На какие-то мгновения ей показалось: ее больше нет, нечто непонятное захватило и поглотило ее, приподняв над землей…
Наконец, она пришла в себя, но его губы не отпускали ее. В отчаянии она вцепилась в его густые волосы и рывком оттянула его голову назад.
– Что вы делаете! – вскрикнул Брентон. Ему было больно.
– Но я… я чуть не задохнулась.
– О, простите меня, любимая! Я только хотел… – Он прижался щекой к ее волосам и обнял за плечи одной рукой. Пальцами другой руки он нежно провел по мочкам ушей, по бровям и щекам, по дрожащим губам, по теплой шее, где билась над высоким воротником блузки слабая жилка. Казалось, он хочет запомнить ее всю – навсегда.
Это подействовало на девушку сильнее, чем убийственные поцелуи. Она приникла к нему, без мысли, без воли. Ничто больше не имело значения, остальной мир перестал существовать.
– Вы не хотели бы… – голос Брентона звучал хрипло. – Вы не хотели бы покататься на лодке?
Точно утопающий, которому бросили спасательный круг, она благодарно ухватилась за эти спасительные слова:
– О да! Да! Очень хочу.
Все стало на свои места. У их ног, как и вечность назад, горел фонарь. Брентон поднял его, и они вышли под ночное небо. Крупные холодные звезды ярко сияли во тьме, отбрасывая на реку дрожащие пятна. Приглушенные огни судов, стоявших выше по течению, мягко падали на воду.
В полном молчании они прошли на нижнюю палубу, и Брентон подтянул шлюпку к корме. С одного из ближних судов послышался взрыв смеха, потом над водой неожиданно пронесся детский плач.
– Я умею грести, – сказала Дели, усаживаясь в шлюпку.
– Спасибо, я сам, – Брентон налег на весла, и лодка бесшумно вырвалась вперед. Дели опустила руку за корму: вода была теплая, теплее, чем ночной воздух.
– Вам не холодно? – он оглянулся через плечо, чтобы определить направление.
– Нисколько! Прекрасная ночь…
Она посмотрела вверх на искрящиеся мириады Млечного пути и на яркие зубцы Южного Креста, за которые хватались герои Страны грез, взбираясь на небо; темный страус эму, которого однажды показала ей Минна, важно вышагивал по равнинам небесной страны Баями.
– Надо навестить Джорджа Блекни с «Провидения», – сказал Брентон. – Его жена недавно родила, и теперь он будто собака о двух хвостах. Жена живет здесь и плавает с ним по реке…
Двумя-тремя уверенными взмахами весла он подогнал шлюпку к корме судна, где на освещенных окнах небольшого салона виднелись веселенькие занавески, а в ящиках у борта красовались цветы герани.
– Эй, на борту!
– Кто там? – на палубу вышел низкорослый мужчина с трубкой в зубах, в рубашке с закатанными рукавами.
– Эдвардс с «Филадельфии».
– А, Тедди… Это ты, сынок? Давай сюда! Ты приехал, чтобы еще раз взглянуть на мою красавицу- малышку?
– Я уже видел, спасибо.
– Ты только послушай, Мабель, он не хочет смотреть на нашу дочурку! А кто это симпатичная молодая леди?
