Всем, кого это может касаться:
Я поступил так потому, что одинок и ненавижу пустоту моей жизни. Мне просто нестерпима мысль, что я могу навредить кому-то еще.
Всю мою собственность следует пустить с торгов, а вырученные средства вместе с еще оставшимися у меня деньгами передать в распоряжение организации «Охрана природы» и Американской кардиологической ассоциации. То, что уцелеет от моего дома здесь, в Уэлфлите, должно стать заповедной землей.
Моим друзьям — надеюсь, вы меня простите.
Моим пациентам — надеюсь, вы меня поймете.
И мистеру Р., который помог мне достичь этого состояния, — надеюсь, Вы достаточно быстро отыщете собственную дорогу в ад, потому что я буду Вас там ждать.
Он размашисто расписался, сунул письмо в конверт и надписал на нем адрес полицейского управления Уэлфлита.
Прихватив рюкзак и краску для волос, Рики направился в душ и через несколько минут вышел оттуда с черными как смоль волосами. Быстро оглядев себя в зеркале, он подумал, что выглядит, мягко выражаясь, по-дурацки. Подойдя к комоду, он выбрал кое-что из старой летней одежды и запихал ее вместе с потрепанной ветровкой в рюкзак. Еще одну перемену одежды Рики уложил поверх рюкзака. Он отнес рюкзак, одежду и костыли к машине и бросил все на пассажирское сиденье, рядом с темными очками и кроссовками. Потом вернулся в дом и до наступления ночи тихо просидел на кухне.
Чью жизнь он спасает, Рики не знал. Но чью-то спасает точно. Вот и думай об этом, сказал он себе.
Вскоре после полуночи он позволил себе в последний раз обойти дом. С каждым его уголком, с каждой потрескивающей половицей Рики прощался, как с любимым существом.
Когда он отнес наверх первый бак и принялся поливать бензином пол, руки у него немного дрожали. Второй бак Рики опростал на первом этаже. На кухне он задул на старой газовой плите запальную горелку. Потом открыл все остальные, отчего кухню тут же наполнил резкий запах тухлых яиц.
Зарядив ракетницу, Рики вышел из дома и встал напротив окон гостиной. Он глубоко вздохнул, аккуратно прицелился и выстрелил в центральное окно. Через несколько секунд Рики увидел первые пляшущие, разбегающиеся по полу языки огня.
Рики повернулся и побежал к «хонде». Нажимая сцепление, он услышал взрыв — пламя добралось до кухни. Решив не оглядываться, Рики понесся в ночную тьму.
Машина приближалась к пляжу Готорн. В окрестностях Уэлфлита, думал Рики, есть несколько пляжей, подходящих для его целей, но этот самый пустынный из всех — широкий, плоский простор песка, идущий от подножия пятнадцатиметрового обрыва к самым высоким на Кейп-Коде прибойным волнам. На краю здешней парковки стоял плакат с предупреждением: «СИЛЬНЫЕ ТЕЧЕНИЯ, ОПАСНЫЙ ОТКАТ. НЕ ПЛАВАТЬ».
Рики остановился рядом с ним и приладил на руль конверт с адресом полиции Уэлфлита.
Он вылез из машины, прихватив костыли, рюкзак, кроссовки и одежду. Все это Рики сложил на краю обрыва, в нескольких шагах от деревянного барьера, за которым начиналась узкая, крутая тропка к морю.
Полная луна заливала пляж бледным светом. Она облегчила Рики, скользившему и спотыкавшемуся, спуск к воде.
Сняв с себя всю одежду, Рики аккуратно сложил ее на песке почти у самой кромки воды. Потом откупорил приобретенный утром пузырек с таблетками и высыпал их в ладонь, а сам пузырек сунул под одежду.
Напоследок он поднял голову и оглядел бескрайний темный простор океана и густо усеянное звездами небо. Ну что же, сказал он себе, в такую ночь и умирать приятно.
Затем, нагой, точно утренняя заря, до которой оставалось несколько часов, Рики пошел к бурлящим волнам.
Глава 8
Через две недели после своей смерти Рики сидел на краю кровати, которая поскрипывала при каждом его движении. Он вслушивался в звуки дорожного движения, пробивавшиеся сквозь тонкие стены убогого мотеля на окраине Дарема, штат Нью-Гэмпшир. Черная краска, которой Рики выкрасил свои светлые волосы, к этому времени уже полиняла, и Рики начал обретать обычный свой облик.
На столе рядом с ним лежали экземпляры «Кейп-Код таймс» и «Нью-Йорк таймс». Газета с Кейп-Кода поместила посвященную его смерти статью в подвале первой страницы: «Возможное самоубийство выдающегося врача: исторический фермерский дом уничтожен пожаром». Автор ухитрился докопаться даже до того, что против Рики были выдвинуты «обвинения в непристойном поведении», равно как и до «ухудшения его финансового положения».
Обе газеты сообщали, что Рики, судя по всему, утонул и что береговая охрана Кейп-Кода занимается поисками его тела. Впрочем, «Кейп-Код таймс» процитировала, к немалому облегчению Рики, местного начальника береговой охраны, сказавшего, что сильные отливные течения в районе пляжа Готорн делают обнаружение тела крайне маловероятным. Лучшей смерти за такое короткое время никто бы и не придумал.
Он подошел к самому краю воды, оставляя отпечатки ног на мокром песке. Стоя по щиколотку в воде, Рики выбросил в океан пригоршню таблеток, а затем прошел сотню метров вдоль полосы прибоя — достаточно далеко, чтобы те, кто будут осматривать место происшествия, не заметили других его следов.
Следующие несколько часов теперь представлялись Рики настоящим ночным кошмаром. Он так и видел себя, переодевающегося на краю обрыва в запасную одежду. Приторочив к рюкзаку костыли, Рики пробежал десять километров до автобусной остановки у «Хижины лобстера». Ему необходимо было попасть туда раньше любых других пассажиров, которые поедут шестичасовым экспрессом до Бостона.
Здесь он отвязал костыли от рюкзака и отрегулировал их высоту. Когда с двухминутным опозданием появился автобус, Рики доковылял до выстроившихся в очередь пассажиров. Двое молодых людей пропустили его вперед, и Рики, взобравшись с их помощью по ступенькам, отдал водителю купленный днем раньше билет.
В Бостоне пришлось целый час дожидаться автобуса на Дарем. За это время Рики успел отойти подальше от автобусной станции на Саут-стрит, отыскать у одного из офисных зданий мусорный бак и выбросить костыли. Потом он вернулся на станцию и сел в автобус.
У Дарема, думал Рики, есть несколько преимуществ: Рики никогда в нем не бывал и никак с этим городом не связан. Кроме того, ему нравился девиз на номерных знаках нью-гэмпширских автомобилей: «Живи свободным или умри».
Рики приблизился к окну, вгляделся в темноту снаружи. Дел впереди много, сказал он себе. Доктора Фредерика Старкса больше не существует.
Он отошел к стене, щелкнул выключателем. Номер погрузился во тьму. Время от времени по стенам проплывал свет фар проходивших мимо машин. Рики забрался в постель.
Когда-то, напомнил он себе, я усердно учился спасать человеческие жизни. Теперь придется научиться тому, как отнять одну из них.
Фантазий относительно того, что когда-нибудь он сможет вернуться в свой нью-йоркский дом, Рики себе не позволял. Он понимал, дело не в этом. Дело в том, чтобы заставить разрушившего его жизнь человека заплатить за полученное им удовольствие. Рики должен переиграть Румпельштильцхена в его же собственной игре. А для этого необходимо сотворить нового человека, не оставив при этом ни единого свидетельства того, что доктор Фредерик Старкс все еще жив.
