Брэд вел машину так, будто он помешался, как и его мать: с ходу беря повороты, все повышая и повышая скорость. Дождь сделал дорогу скользкой, машину постоянно заносило, один раз она развернулась на сто восемьдесят градусов, но Брэд справился и снова вжал в пол педаль газа. Джулия сидела, упершись ногами и вцепившись в дверную ручку, но не произносила ни слова. Она из кухни слышала достаточно, чтобы теперь молчать. Вскоре они оказались в старой, полуразрушенной части города. Встречающиеся в этот ранний час прохожие были, в основном, представителями этнических меньшинств. В этой части Бостона вместо высоких зданий с изящными фронтонами стояли грязные дома, в которых жили по нескольку десятков семей, а узкие, извивающиеся улочки, типичные, как выяснила Джулия в свой первый приезд в этот город, для Бостона, были замусорены. Когда Брэд свернул в узкий проезд, где стены обросли плесенью и повсюду свисали ржавые пожарные лестницы, Джулия внутренне застонала. О, Дженни, Дженни…
Они остановились перед высокими деревянными воротами с маленькой дверью. Крикнув: «Пошли скорее!», Брэд толкнул дверь и придержал ее, чтобы Джулия могла войти. Они оказались в большом, вымощенном булыжником дворе, заставленном ржавеющей техникой. В конце двора они увидели полуразвалившееся здание на сваях, сделанное наполовину из дерева, наполовину из железных листов. Джулия бежала за Брэдом, вглядываясь в окна с выбитыми стеклами, и вдруг увидела в одном из них грязную мордашку своей дочери – все еще в красной индейской шляпе.
– Дженни! Маленькая моя!.. – выкрикнула она, врываясь в дверь как раз в тот момент, как Брэд набросился на Маркуса, сидящего за маленьким столом, заваленным комиксами.
– Мама! Где ты была? Я так долго ждала!
– Дженни, милая! – Джулия опустилась на одно колено и прижала к себе хрупкое тельце бросившейся к ней девочки. Между энергичными поцелуями Дженни жаловалась:
– Я ждала и ждала, и я есть хочу! Маркус обещал мне биг-мак, но так и не принес… – Она прекратила ныть, потому что в этот момент перевернулся маленький столик. – Почему дядя Брэд бьет Маркуса?
Взяв ее на руки, Джулия отошла в конец комнаты, подальше от борющихся тел, от вскриков, от звуков ударов.
– Потому что он рассердился на Маркуса за то, что он забрал тебя, не сказав нам. Дженни, малышка, почему ты ушла с Маркусом? Я так беспокоилась.
– Но Маркус сказал… – Дженни, вскрикнув, прижалась к Джулии, потому что Брэд схватил стул и ударил им Маркуса по голове. Один взгляд на его лицо заставил Джулию закричать:
– Брэд! Брэд, ради Бога! Ты убьешь его!
Она никогда не видела ни у кого такого дикого гнева и, хотя понимала, что таким образом Брэд освобождается от печали и боли, пыталась остановить его. Маркус был крупнее, но Брэд обладал силой, которую дает безумие. Теперь он бросил Маркуса на пол и, схватив его за горло, сжимал, сжимал и сжимал.
– Брэд! – Отодвинув Дженни в сторону, Джулия подбежала к нему. Глаза Брэда были широко раскрыты, зубы оскалены, а руки все сжимали горло противника. – Брэд! – Джулия размахнулась и изо всех сил ударила Брэда по лицу. – Прекрати! Прекрати! – закричала она. – Он не стоит того, чтобы его убивать! – Дженни захныкала, и Джулия снова закричала: – Ты пугаешь Дженни!
Имя дочери сумело пробиться сквозь ярость Брэда, и Джулия увидела, что он ослабил хватку. Она сама отняла его руки от горла Маркуса. Маркус закашлялся и остался лежать с закрытыми глазами, хватая ртом воздух. У Брэда текла из носа кровь, на лице виднелись следы от ударов Маркуса, один рукав рубашки был порван. Тяжело дыша, он пробормотал:
– Я мог бы убить эту сволочь!
– Что ты почти и сделал.
– Дженни в порядке?
– Да, но ты ее напугал.
– Извини, – сказал Брэд, вовсе не чувствуя себя виноватым. – Он это заслужил.
Дженни, сообразив, что опасность миновала, подбежала к матери.
– Мне здесь не нравится, – заявила она. – И я есть хочу.
Брэд рассмеялся. Настроение его внезапно переменилось.
– Я должен был догадаться. – Он присел перед ней на корточки и спросил строгим голосом и с серьезным выражением лица: – Почему ты не сказала мне, что уходишь с Маркусом?
– Он мне не велел, – послушно ответила Дженни. – Он сказал, что это сюрприз. Мы летели в самолете, и он купил мне кока-колу и мороженое…
– Я полагал, что тебе не разрешалось ни с кем уходить без разрешения мамы.
– Но ведь это Маркус, – терпеливо объяснила Дженни.
– Ну и что? Ты так больше поступать не будешь, поняла?
Дженни взглянула на мать, которая строго смотрела на нее.
– Даже с Маркусом? – спросила она тоненьким голоском.
– Ни с кем, даже со мной. Поняла?
Дженни кивнула.
– Твоя мама очень расстроилась. Ты знаешь, как она беспокоилась, разыскивая тебя, не? зная, куда ты подевалась?
По щеке Дженни скатилась крупная слеза.
– Но Маркус сказал…
– Неважно, что сказал Маркус. Ты больше никогда не будешь уходить ни с кем, повторяю, ни с кем, если
