это потому, что не знала, что на самом деле происходит!
— Он просто не хотел портить вам Рождество!
— А получилось, что испортил! Ведь неведение еще хуже! — воскликнула Клэр и с возмущением добавила: — И я ему это непременно скажу!
Но когда в этот вечер Джейк позвонил — было уже около двенадцати ночи, — Клэр, едва услышав его голос в трубке, в тот же миг забыла всю свою решимость, которая исчезла без следа, и вместо этого робко произнесла:
— Ах, Джейк! Прости меня, пожалуйста!
— За что?
— За то, что вела себя как капризный ребенок! Знаешь, тебе все-таки следовало бы все мне рассказать. Не к чему было меня щадить!
— От кого ты узнала? — спросил Джейк после некоторой паузы.
— Немного от мамы, немного от Генри. Мне надо было знать, Джейк! Необходимо! Мне было бы легче, если б я знала.
— Понимаю… — Слышно было, как Джейк вздохнул. — Я сам об этом думал. Ужасно скучаю без тебя!
— И я! — сказала Клэр, чувствуя, как все в ней встрепенулось. — Генри сказал, что ты не хотел портить мне Рождество, а получилось, что испортил! Но, думаю, Новый год я встречу теперь совсем в другом настроении!
— Вспомни обо мне, когда станешь пить за отсутствующих друзей!
— Друзей? — воскликнула Клэр. — Мне казалось, что мы уже прошли эту стадию.
— Не хочешь ли ты сказать, — осторожно спросил Джейк, — что в твоей душе что-то переменилось?
— Нет… просто ты унес ее с собой!
Тут в трубке снова воцарилась тишина, потом Джейк произнес неуверенным голосом:
— Повтори, пожалуйста! Что-то плохо слышно.
— Прекрасно слышно, не притворяйся! Я слышу тебя так, будто ты здесь, рядом!
— Как бы я этого хотел!
— Ах, и я так хочу… так хочу! Я очень скучаю, Джейк, и я люблю тебя… как раз это я и хотела тебе сказать! Всем сердцем, всей душой я люблю тебя… люблю еще больше за то, что хотел защитить меня, хотя не я оказалась в опасности! Ну как ты там? — Теперь прекрасно! — Радостный голос Джейка говорил сам за себя.
— Я не могла понять, как ты мог, после того, что между нами было, взять и спокойно уехать…
— О каком покое ты говоришь! Я с трудом сдержался, чтобы не втащить тебя в машину!
— Если бы ты так сделал!
— Погоди минутку! — Тут Клэр услыхала, как Джейк, зажав рукой трубку, приглушенно говорит кому-то: — Послушайте, ребята, не отвлекайте меня минут пять, ладно? У меня личный разговор… — И снова — Клэр: — Теперь все в порядке! Так, на чем мы остановились?
— На любви, как мне кажется!
— Я давно уже люблю тебя… Но ты с самого начала держала меня на расстоянии, потому я и придерживался твоих правил. Только и мог, что показывал, как я тебя…
— Да, тогда мне этого было достаточно, но я поняла, как это серьезно, только когда ты уехал!
— Как много времени мы потеряли даром! — с сожалением сказал Джейк.
— Тогда я хочу это восполнить прямо сейчас! Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя!.. Я своими переживаниями загнала себя в угол, потому что была слепа! Ты простишь мне временную потерю рассудка?
— В данном случае, — сказал Джейк уже со сталью в голосе, — тебя необходимо изолировать ради общего блага, не говоря уже о благе Джейка Бернс, — изолировать и отдать ему под стражу!
— Слушаюсь, ваша честь, благодарю вас, ваша честь!..
— Я собирался тебе звонить, — произнес Джейк после ко-роткой, насыщенной паузы. — Я и сам уже не мог больше скрывать все от тебя. Решил, выложу все как есть. Ты мне слишком дорога, и я не хочу потерять тебя. Я уже так давно и так сильно тебя люблю; в тебе мое будущее, и я не могу от этого отказаться, кроме тебя, ничего хорошего у меня в жизни не было. Теперь, когда ты у меня есть, все будет иначе… ты — это ты, Клэр! Я бы нашел тебя всегда, даже если б ты была глухая, немая, слепая…
— И я!.. — Клэр не могла сдержать слез. — Я прозрела, как только почувствовала, что потеряла тебя!
— Почему ты решила, что потеряла меня?
— Потому что ты не взял меня с собой!
— Я не мог…
— Теперь я это понимаю! О господи, почему же ты не объяснил, дурачок!
— Не хотел тебя волновать.
— Волновать? — У Клэр перехватило дыхание. — Я гораздо больше волновалась потому, что ты ничего мне не сказал! Решила, что самое важное для тебя «Бернс Ойл», а потом уж я!
— Никогда в жизни! — с жаром воскликнул Джейк.
— Как там дела?
— Потихоньку продвигаемся… но работать предстоит еще очень долго.
— Теперь уже это неважно. Я буду ждать!
— Может, когда я буду не так загружен, ты прилетишь сюда и мы будем вместе?
— Это было бы так чудесно! Только скажи, когда, куда и как, я тотчас прилечу! Ну вот, это все, что я хотела тебе сказать…
— Какое счастье, что ты это сказала! Я постоянно думаю о тебе. Сегодня, наконец, смогу спать спокойно.
— Ради бога, прости меня, мой любимый! — с искренним раскаянием сказала Клэр. — Я только о себе в тот момент и думала! Прости, что сделала тебе больно!
— Кто это сказал — «Понимать — значит прощать!»?
— Кто бы он ни был, он прав! Теперь я буду ждать тебя, сколько бы ни потребовалось! Буду ждать твоего возвращения, как счастья. Как хорошо знать, что я люблю тебя и что любима тобой!
Последовала очередная короткая, но выразительная пауза, затем Джейк порывисто произнес:
— Я люблю тебя… — Клэр услышала его глубокий вздох. — Самого счастливого тебе Нового года, любимая! Береги себя, а завтра снова поговорим. Я люблю тебя!
Просунув голову в дверь спальни матери, Клэр обнаружила, что та читает; увидев сияющее лицо дочери, леди Марго спросила:
— Ну как, все в порядке?
— Да! — с радостной улыбкой ответила Клэр.
— Судя по всему, ты на седьмом небе от счастья! — Спасибо тебе! — Склонившись над матерью, Клэр порывисто ее обняла. — Джейк тоже шлет тебе нежнейший привет. — Тут Клэр зевнула. — Ой, кажется, сегодня я точно буду спать!
— Отлично! Надеюсь, ты поможешь мне все организовать завтра вечером?
— Буду трудиться с удесятеренной силой, потому что знаю что Джейк меня любит! — радостно воскликнула Клэр.
Клэр сдержала назавтра свое слово. Канун Нового года был в замке Драммонд самым главным праздником года. Большой зал расчистили для танцев, мужчины пришли в клетчатых юбках и бархатных куртках, с кружевными жабо, с кинжалами, засунутыми в подвязки чулок. Клэр и ее мать были великолепны в своих вечерних платьях и драгоценностях, с фамильным тартаном Драммондов, перекинутым через плечо. Клэр сколола свой тартан подаренной Джейком розой, поблескивавшей на фоне ало-желто-зеленой клетки, сияя от радости и в предвкушении полуночного свидания, пусть даже по телефону. Она танцевала беспрерывно, и по мере приближения стрелок к двенадцати часам танцы становились все стремительней, а выкрики кавалеров все азартнее. Как раз посреди зажигательного шотландского танца у Клэр внезапно закружилась голова, она вцепилась в руку партнера, сына их соседей. В ушах звенело, зал плыл перед
