— Нет. У Макса трое детей от прошлого брака. Я прекрасно знаю, что из меня вышла бы ужасная мать. Ну а мое предназначение на земле — приносить наслаждение мужчинам и женщинам. Лейтенант, вы верите в перевоплощение?
— Я никогда об этом не думал.
— Я знаю, что в прошлой жизни была египетской принцессой. Меня звали Айзис, а сына — Хорус. Я уверена в этом так же, как и в том, что вы сейчас сидите передо мной.
У Скэнлона заныла культя.
— Скажите, что из себя представляет Джордж Харрис?
— Самолюбивый и честолюбивый тип.
— А Джо Галлахер?
— Этот человек всегда любил быть в центре внимания. Он неизменно был на высоте, в постели тоже.
— Это как?
— Он любил делать все не так, как остальные. Но секс не доставлял ему наслаждения. Он нравился ему лишь как представление, спектакль.
— Откуда такое заключение?
— Я хороший психолог, а мой муж — психиатр, к тому же очень неплохой.
— Харрис или Галлахер разговаривали с вами о работе?
— В общем, нет. Лишь иногда Джордж упоминал о своих коллегах, особенно в тех случаях, когда Джо отменял решения Джорджа.
— А это случалось часто?
— Нет, изредка, но Джордж всегда приходил в ярость.
— Джордж и Джо ладили между собой?
— Наверное, да. — Она поставила ногу на кушетку и принялась покачивать коленом. Шорты обтягивали ее бедра. Казалось, она хотела подразнить Скэнлона.
— Джо обсуждал с вами денежные дела? — спросил Скэнлон, заставив себя посмотреть ей в глаза.
— Он никогда не интересовался деньгами.
— А Харрис?
— Этот — другое дело. Помню, сразу после развода Джордж хвастался, что ему удалось утаить от жены доходы.
Скэнлон ничего не знал о разводе Харриса. Тот никогда не говорил о нем.
— Сколько лет Харрис в разводе?
— Точно не знаю. Кажется, два года.
— Он рассказал вам, что именно ему удалось утаить от жены?
— Нет. Да я об этом и не спрашивала. Я не обсуждаю с любовниками их личную жизнь.
— Во время встреч с Харрисом вы пользовались комнатой Галлахера в Джексон-Хайтс или ездили в мотель?
Она с удивлением посмотрела на него.
— Джордж отвозил меня в свою собственную квартиру.
— В Стейтен-Айленде?
— Нет. У него есть квартира в Бруклине, на Оушэн-парквей.
— Вы всегда встречались с Галлахером в Джексон-Хайтс?
— Да, с ним и с другими женщинами.
— Как я понимаю, это вам пришло в голову заниматься любовью втроем?
— Совершенно верно. Обычно я не имела дела с бисексуалами, и мне было интересно узнать, каково это.
— Вот почему вы встречались с Харрисом и Галлахером?
— Именно поэтому.
Вдруг из-за какого-то куста появились два громадных кота, каких Скэнлон прежде и не видывал. Они прыгнули ему на колени.
— Это мои малышки, — произнесла она. — А я искала вас. Это Писс. — Она погладила кота. — А это Фелляция. Не правда ли восхитительны?
«Бешенство матки», — подумал Скэнлон, беря одного кота и спуская его на пол. Потом он схватил второго и отправил туда же.
— Вам не нравятся мои крошки?
— Нравятся, но только когда не сидят на мне. А что вы можете сказать о тех женщинах, которые занимались с вами любовью?
— Рина Бедфорд — молодая особа, любительница острых ощущений. Она довольно активный участник.
— А Донна Хант?
— Домохозяйка средних лет, мечтающая урвать кое-что от жизни, пока та не кончилась. И брак, и муж уже у нее в печенках.
— Она была активным или пассивным участником оргий?
Улыбнувшись, Луиза Бардвелл прижала подушку к груди.
— Она была очень активной. Думаю, она сама удивилась, обнаружив в себе бисексуальные наклонности. И даже немножко испугалась.
Дверь оранжереи открылась, и Скэнлон увидел толстого мужчину с седоватой бородкой и лицом эльфа. На нем были широкие черные брюки и рубашка с расстегнутым воротником. На шее висела золотая цепочка с фигуркой Будды.
— Позвольте представиться. Меня зовут Макс Бардвелл. Вы, наверное, тот полицейский, которого ждала моя жена, — произнес он.
Скэнлон встал, и они пожали друг другу руки.
— Выпьете кофе или чего-нибудь покрепче? — спросил Макс Бардвелл.
— Кофе, пожалуйста, — сказал Скэнлон.
— В таком случае, почему бы нам не пройти на кухню? Я приготовлю всем кофе, — произнесла Луиза Бардвелл, вставая.
Скэнлон последовал за ними на кухню. Женщина варила кофе, двое мужчин сидели за длинным белым столом.
— Продолжайте, лейтенант, — сказала Луиза Бардвелл, заливая воду в кофейник.
— Макс, вы знали о связи вашей жены с Галлахером, Харрисом и этими женщинами?
— Конечно. У нас с Луизой нет тайн друг от друга. Многие, включая, наверное, и вас, считают наш брак необычным. И в общепринятом понимании это так и есть. Но нас он устраивает, и это главное.
— Разве вас не беспокоит, что ваша жена встречается с другими? — спросил Скэнлон, наблюдая за Луизой, расставлявшей чашки и блюдца.
— Конечно нет, — ответила она. — Мой муж знает, что я люблю только его одного.
— Луиза права, лейтенант. Наша любовь — вот что важно.
— Значит, у вас удачный брак, — произнес Скэнлон, глядя на Луизу. — Расскажите мне о Валери Кларксон.
— Это я втянула Валери в наши дела, — сказала Луиза, разливая кофе и присаживаясь рядом с мужем. — Она лесбиянка. Думаю, осознав это, она почувствовала себя лучше.
Похлопав Луизу по руке, Макс сказал:
— Ты мой маленький лекарь.
«Еще один осел», — подумал Скэнлон.
— Вы все еще встречаетесь с Джорджем Харрисом?
— Нет. Я уже около месяца ни с кем не встречаюсь.
— На это есть причина?
— Я подумала, что пришло время расширить свой горизонт, если можно так выразиться.
— Так вы говорите, миссис Бардвелл, что больше не встречаетесь ни с Харрисом, ни с женщинами?
