Она провела ладонью по его телу сверху вниз.
— Посмотрим, можно ли это исправить.
Глава 21
Теплый, ласковый бриз, напоенный благоуханием лета, втекал в распахнутые окна 93-го участка. Детективы были заняты обычной утренней работой: проверяли почтовые ящики со служебной почтой, судебные повестки, изменения в заданиях, читали любовные письма. Лью Броуди позвонил с дежурства по городу и сообщил, что поставил человека наблюдать за домом тетки Линды Циммерман на Саттон- Плейс.
Хиггинс уже подмела комнату в участке и, опершись на щетку, задумчиво смотрела на ящики с картотекой. Потом прислонила щетку к столу и подошла к ящику с надписью: «Личные документы». Достала двадцать восьмой формуляр и заполнила анкетные данные и заявление на отпуск. Оставив пространство для числа, она расписалась на формуляре, вытащила папку, Открыла ее и записала имя, адрес и телефон Валери Кларксон на первой свободной строке. Между страницами она вложила свой двадцать восьмой формуляр и закрыла папку.
Отходя от картотеки, Хиггинс заметила, что Скэнлон внимательно смотрит на нее.
— У каждого своя жизнь, Лу.
— Согласен, — сказал Скэнлон, бросая свой рапорт в корзину.
Говард Кристофер сидел в углу и смотрел по телевизору «Утреннее шоу», чашка с чаем стояла у него на коленях. Скэнлон спросил его, почему отсутствует Крошка Биафра.
— Он уже в пути, только что звонил и сказал, что опоздает, поскольку отвозит дочь на уроки танца.
Скэнлону несколько раз позвонили. Сначала Герман Германец, который хотел знать, продолжать ли ему назначать Харриса на дурацкие задания. Скэнлон попросил продолжать. Звонил начальник следственного управления и поинтересовался, нет ли новостей по делу. Скэнлон ответил отрицательно, тогда начальник напомнил о приказе комиссара полиции не трогать Харриса и миссис Галлахер без серьезных на то оснований. Макаду Маккензи позвонил следующим, он тоже спрашивал о ходе расследования. Последний звонок был от Джека Фейбла. Когда Скэнлон сообщил ему, что новостей нет, Фейбл сказал, что его детективы вышли на след некрофила, который бесчинствовал на территории 19-го участка.
— Мы вот-вот арестуем его, — смеясь, заявил Фейбл.
Скэнлон положил трубку. Вдруг вспомнил о совете Салли де
Несто поухаживать за Джейн Стомер и послать ей цветы. Он взял трубку и позвонил Фрэнку Рандаццо, цветочнику на северном краю территории их участка. Тот обеспечивал цветами весь район.
Когда Рандаццо взял трубку, Скэнлон сказал по-итальянски:
— Привет, Фрэнк, это Тони Скэнлон из бригады детективов. Как поживаешь? Как семья? Все хорошо? Не в службу, а в дружбу, пошли дюжину роз синьорите Джейн Стомер из конторы генерального прокурора, Центральная, 100, и Судебная площадь. Приложи записку: «С любовью, Скэнлон». Спасибо, Фрэнк, пока.
Скэнлон положил трубку и увидел Крошку Биафра, стоявшего на пороге и наблюдавшего за ним. Детектив с важным видом подошел к столу.
— У меня кое-что появилось.
— Давай. Слушаю.
— Моя жена помешана на всякой ерунде, якобы способствующей объединению семьи, и поэтому любит заводить нудные разговоры за ужином. Прошлым вечером, пока я накладывал себе картофельное пюре из кастрюли и рассказывал, что мы с Кристофером обошли все магазины, торгующие гримом, и ничего не добились, моя жена, резавшая баранину, отложила нож и вилку, посмотрела мне в глаза и сказала — спокойно, как удав: «Загляни к Бобу Брауну на Западную Сорок девятую улицу».
— Кто такой Боб Браун?
— Он владелец театрального магазина, выполняющего заказы по почте, продает грим и дает напрокат реквизиты и костюмы театрам и школам.
— Разве его не было в списке магазинов грима, который я вам дал?
— Нет. Браун не числится в разделе «Театральный грим», а проходит по разделу косметики и париков.
Скэнлон хлопнул себя по лбу. Крошка Биафра продолжал:
— Моя жена — школьная учительница, вот откуда она знает про Брауна. Ее школа получает от него сценический реквизит. — Он пригладил волосы. — Тогда я вспомнил, как ты говорил, будто узнал от Гретты Полчински, что миссис Галлахер когда-то работала учительницей. В общем, я отвез дочь в школу и позвонил Брауну.
— И?
— Он нас ждет.
Скэнлон встал из-за стола. Зазвонил телефон. Скэнлон долго колебался, глядя на аппарат, потом поднял трубку.
— Говорит Томас Тиббс, свидетель, который видел убийцу, когда тот убегал из лавки.
«Он же женатый банкир из Скарсдэйла, который спит с Сигрид Торссен», — подумал Скэнлон.
— Я помню вас, мистер Тиббс.
— Лейтенант, помните, я рассказывал вам, что было нечто странное в том, как убийца бежал к фургону, а я не мог точно сказать, что именно?
— Помню.
— Теперь я знаю, что насторожило меня. Вчера в новостях в одиннадцать часов был репортаж о марафоне Кросс-Каунти в округе Уэстчестер. Меня озарило, когда я смотрел на бегунов.
— Что вас озарило? — спросил Скэнлон, жестом веля Крошке Биафра снять с крючка на стене ключи от служебной машины.
— Я понял, что женщины бегут не так, как мужчины. Они держат руки прижатыми к телу, и их торс как бы раскачивается во время бега. Человек, которого я видел убегающим из кондитерской лавки, может быть, и выглядел как мужчина, но бежал он как женщина.
Скэнлон поблагодарил свидетеля за помощь в расследовании. Пододвинув к себе папку с делом, записал время, число и вывел: «Позвонил Томас Тиббс, сообщив, что парень, которого он видел убегающим с места преступления, бежал так, как бегают женщины».
Он захлопнул папку и вышел из комнаты вместе с Крошкой Биафра.
Стеклянная вывеска на двери сообщала: «Боб Браун. Парики и косметика».
Детективы вошли в длинный узкий коридор. Вся левая стена была завешана фотографиями с автографами известных деятелей шоу-бизнеса, которые гримировались здесь. Справа был прилавок, за которым виднелось ателье, где сидели несколько женщин, трудившихся над париками. Позади располагались этажерки с рядами париков, натянутых на болванки.
Боб Браун был тощим человеком с плоским носом и высокими залысинами.
— Вы тот самый полицейский, который звонил мне? — спросил Браун, подходя к прилавку.
Крошка Биафра ответил:
— Вам звонил я. А это — лейтенант Скэнлон.
Браун облокотился на прилавок и показал рукой на откидную доску.
— Проходите.
Он усадил их рядом с парихмахерами и сел сам.
— Чем могу быть полезен? — спросил Браун.
Скэнлон поразился ловкости рук мастеров.
— Мы хотели выяснить кое-что в связи с вашей работой, — ответил он.
