Харрис рассмеялся ему в лицо:
— Неужели ты и впрямь думаешь, что на меня подействует этот детский лепет? Мне станет легче! Чепуха!
— Миссис Галлахер все рассказала, — нагло врал Скэнлон. — Она согласилась выступить свидетелем против тебя.
— Это замечательно. Надеюсь, вы мило побеседовали. А сейчас позови мне адвоката.
— Дюжина людей видела, как ты бросил рюкзак на шоссе. Мы нашли содержимое.
Харрис прищурился.
— Какой рюкзак?
В комнату заглянул Герман Германец.
— Можно тебя на минуту, лейтенант?
Скэнлон оттолкнул стул, поднялся и вышел. Броуди и Кристофер ждали в соседней комнате.
— Винтовки и дробовика в рюкзаке не было, — сказал Броуди. — Мы нашли грим и накладные усы, а также инструменты: ломик, отвертку и молоток.
Скэнлон выругался по-итальянски.
— Там остановили движение на юг, — сказал Кристофер. — Ребята из Бронкса сделали это еще до нашего приезда. Все движение направлено через пропускной пункт, допрошены все водители. Четыре свидетеля видели, как водитель темно-зеленого «шевроле» вильнул в сторону, чтобы не наехать на рюкзак. Водитель остановил машину, вылез, подошел к рюкзаку и вытащил чемоданчик и что-то похожее на ружье. Он вернулся в машину и исчез непонятно куда.
— Видимо, он проехал до того, как остановили движение, — предположил Броуди.
Скэнлон в сердцах пнул ногой стену.
— Кто-нибудь заметил, как выглядит водитель?
— Тощий латиноамериканец с усиками и серьгой в правом ухе. Жеманный, как баба. «Шевроле» с жалюзи на заднем стекле и розовой фигуркой какого-то животного, — ответил Кристофер.
— Никто не догадался записать номер? — спросил Скэнлон.
— Нет, — печально ответил Кристофер.
— Где Хиггинс и Крошка Биафра?
Ответил Герман Германец:
— Они все еще следят за миссис Галлахер. Я приказал им остаться на тот случай, если что-нибудь из улик спрятано у нее и она попытается избавиться от них. Я также снял показания с полицейских, которые были с тобой, и послал их обратно в Бронкс, попросив по пути завезти ковбойские сапожки в лабораторию.
— Как твои сыщики, Джек? — спросил Скэнлон командира 19-го участка.
— Снова на заданиях. Нет смысла поднимать лишний шум.
Скэнлон согласно кивнул.
— Том Маккормик, президент добровольной ассоциации сержантов, и один из их адвокатов ждут в кабинете лейтенанта. Они хотят видеть Харриса, — добавил инспектор.
— Где те полицейские, что подвезли меня сюда? — поинтересовался Скэнлон.
— Они ждут внизу, в кабинете капитана, с представителем добровольной ассоциации патрульных полицейских и одним из их адвокатов, — ответил Герман Германец.
Скэнлон посмотрел на инспектора.
— Мы устроили день адвокатов. Комиссар полиции и начальник следственного управления оповещены?
— Да, оба. — Фейбл кивнул. — И они залегли на дно. Начальник участка и дежурный офицер тоже оповещены. Дежурный капитан придет позже. Сейчас он в Сто третьем, там перестрелка.
Скэнлон с горечью заметил:
— Никто не хочет мараться об это дело, пока не ясно, чем оно закончится.
Он открыл двери комнаты для допросов и взмахом руки велел Харрису выходить.
Кабинет лейтенанта находился на том же этаже, но в другом крыле здания. Они шли по коридору, ведя Харриса, и видели, как полицейские старательно отводят глаза, заметив их. Полицейские не любят смотреть на арестованных сослуживцев.
Адвоката из ассоциации сержантов звали Берк. У него был землистый цвет лица, ярко-рыжая борода и хитрые проницательные глаза. Берк и Том Маккормик, президент ассоциации сержантов, ждали Харриса в коридоре. Когда тот появился, они ушли совещаться в кабинет и заперлись там. Герман Германец и Джек Фейбл стали на стражу у дверей, а Скэнлон побежал за капитаном.
Недовольные полицейские околачивались в комнате для развода караулов. Прошел слух, что начальник 93-го участка арестовал сержанта из отдела наркотиков. По слухам, арест был связан с женой лейтенанта Галлахера. Спускаясь по лестнице, Скэнлон чувствовал, как на него смотрят полицейские. Многие — с презрением, некоторые вообще отворачивались.
Представителя ассоциации патрульных полицейских звали Фрэнк Фортунадо. Он ждал Скэнлона перед кабинетом капитана.
— Похоже, что ты в дерьме, Лу, — сочувственно хмыкнул Фортунадо.
— Где эти двое полицейских? — спросил Скэнлон, разглядывая его седые волосы.
Фортунадо показал на дверь.
— Они там, в комнате, с адвокатом. Это Род и Эйхорн. Они не хотят иметь ничего общего с арестом полицейского.
— Этот офицер полиции убил полицейского.
— Это ты так думаешь, Лу, но какое это имеет значение? Суд присяжных еще не вынес приговор.
— Капитан у себя?
— Его нет. Он будет только завтра в утреннюю смену, — ответил Фортунадо, открывая дверь и пропуская Скэнлона в комнату.
Скэнлону представили полицейских: водителя машины звали Род, второго Эйхорн. Адвоката звали Эйбл. Это был человек среднего роста, с вьющимися черными волосами.
Адвокат сидел за столом капитана. Остальные устроились на зеленой кожаной кушетке. Полицейские казались взволнованными и смущенными.
— Адвокат, мне надо получить от них показания, — сказал Скэнлон.
— Конечно, лейтенант, — согласился адвокат. — Офицеры Род и Эйхорн будут рады ответить на любой вопрос, непосредственно касающийся их служебных обязанностей.
Скэнлон с трудом сдерживал ярость.
— Адвокат, ваши клиенты не находятся под официальным следствием. Давайте не будем разглагольствовать о том, что касается «служебных обязанностей». Я приказал им привезти меня сюда на их машине. Все, что мне от них нужно, — это заявление о том, что они видели и слышали, когда мы были на шоссе.
— Мои клиенты ничего не видели и не слышали.
Скэнлон бросил испепеляющий взгляд на полицейских, притихших на кушетке.
— Вы не видели, как сержант Харрис подбежал к ограждению и выбросил рюкзак?
— Я ничего не видел, Лу, — выпалил Род.
— Я тоже, — повторил Эйхорн.
— Похоже, полицейские, стоявшие на ступеньках участка, тоже ничего не видели и не слышали, — сказал Скэнлон.
— Я тоже так думаю, — согласился адвокат.
Скэнлон заметался по комнате, потом выбежал вон, хлопнув дверью. Лицо его выражало неприкрытую злобу. Полицейские по-прежнему крутились возле комнаты для развода караула. Не обращая внимания на их вопросительные взгляды, Скэнлон пошел к лестнице. Услышав за спиной шаги, он обернулся. Его робко нагонял Род.
— Лу, мне жаль, что так получилось. У меня не было выбора.
— Интересно, почему? — спросил Скэнлон.
