баркасу, чтобы забрать оттуда питательные плитки Елены и внести в бортовой компьютер «Архипелага» данные о положении блуждающего пиратского корабля. Они не сомневались в том, что маленький теладинский баркас отныне будет стоять здесь в течение многих язур. Может быть, простоит девяносто три язуры, как «Архипелаг», а может быть, останется здесь навсегда. Елена не оглядывалась.
«Архипелаг Болотных Орхидей» оказался большим кораблем. Елену он просто потряс. По форме он походил на пузатую раковину грязно-бежевого цвета. И хотя он производил сильное впечатление, видно было, что им давно не пользовались.
Мощные моторы работали в полную силу, чтобы за минимальный срок достичь координат, слитых Еленой с компьютера баркаса, ибо ничего не было для них дороже времени, которого оставалось в обрез. Каждая сезура могла быть решающей в вопросе о жизни и смерти для Ушана т'Сккта, Калманкалсалта И Нола Хи. То же относилось и к #efaa. Елена старалась не думать о том, что за последние несколько тазур она уже третий раз пересекает этот отрезок космоса.
Наладить связь с экипажем «Архипелага» оказалось весьма проблематичным. Нопилее приходилось постоянно переводить с одного языка на другой и обратно, поскольку ни экипаж, ни бортовой компьютер корабля не владели торговым языком. Особенно сложно оказалось переводить координаты цели в систему единиц Ианама Зура, отличающуюся от стандартов Сообщества. И так продолжалось битую стазуру. Наконец у штурмана корабля Эладади Уярофолиса Эбосирирея Второго иссяк запас эстетических слов, и он в отчаянии посмотрел на Елену и Нопилею.
Нервы Нопилей тоже были на пределе. Да, она была образованной теладинкой, знала и понимала почти все термины. Но передавать их на древнетеладинском в большинстве случаев было практически невозможно. В результате Нопилее приходилось давать пространные описания и объяснения, при этом постоянно переспрашивая у Елены. В конце концов худо-бедно все же удалось определить курс с помощью бортового компьютера, хотя небольшие численные погрешности все равно исключать было нельзя.
Центральный пост управления был настолько просторным, что даже Елена чувствовала себя в нем достаточно уютно. Хотя, конечно, к ярким, пестрым краскам интерьера, благодаря которым консоли и пульты управления выглядели как детские игрушки, еще надо было привыкнуть. Космолетчица уже давно не видела так хорошо обустроенной кабины. А если уж быть совсем точной, с тех пор, как она покинула тесный, но такой уютный «АП Никконофун».
Елена, Нопилея и Эбосирирей напряженно следили за информацией о полете и навигационными приборами, так как в любой момент ожидали появления нужного им космического корабля. Компьютер не выдавал данные на виртуальные проекционные поверхности, которые появлялись и исчезали в зависимости от необходимости, как было принято на кораблях Сообщества, а использовал для этой цели ряд овальных экранов, на которых появлялись яркие картинки. Однако космос оставался пустым. Ианама Зура, превратившуюся в крошечную точку, и «Архипелаг» разделяли теперь световые язуры и стартовые ворота. Если верить показаниям приборов, примерно через две инзуры корабль достигнет района, где можно будет установить нахождение потерпевшего аварию невольничьего корабля.
— Может быть, гравидар тоже не в порядке, — предположила Нопилея.
Елена покачала головой, подумав при этом о девяноста трех язурах, тяжелым грузом висевших на корабле.
— Может быть, ты и права. Может быть, корабль не был заново настроен после прохождения ворот. Спроси Собисирия.
— Эбосирирея, — поправила ее Нопилея и сразу же попыталась максимально точно перевести вопрос штурману.
Он высокомерно засопел, не дав ей закончить предложение.
— Четкость по краям изображения и оптимальная точка не сместились, так как «Архипелаг Болотных Орхидей» следит за этим очень внимательно, — перевела Нопилея. — Елена, а что такое четкость по краям изображения и оптимальная точка?
Космолетчица смерила взглядом пестрого ящера с Ианама Зура, который снова упрямо смотрел в окно, как будто находился на борту совершенно один.
— Пожалуй, это означает, что на корабле повторная калибровка вообще не проводилась, — угрюмо заключила Елена. — Похоже, экипаж заржавел гораздо больше, чем сам корабль. Ты можешь рассказать этому упрямцу что-нибудь эстетическое, чтобы он изменил свое мнение о нас?
— А что, желтый паштет из саламандры, такого эстетического я должна ему рассказать, чтобы он понял, как обращаться с гравидаром? — разозлилась Нопилея, подняв лапы вверх. Чешуйка у нее на лбу потемнела.
Елена пожала плечами; на ее лице появилось растерянное выражение.
— О поэтической справедливости, о ящерах-младенцах в тумане, ну я не знаю, расскажи ему хоть что-нибудь!..
Нопилея пробормотала что-то невразумительное, откинулась в кресле и глубоко задумалась. И уже через несколько стазур кое-что придумала. Что может быть эстетичнее, чем истина в последней инстанции? А что если она сумеет с помощью риторики загнать Эбосирирея в угол, из которого ему будет не выбраться? Удастся ли такая авантюра ей, еще не очень-то хорошо владеющей древнетеладинским? Ну что ж, скоро узнаем! Нопилея снова нагнулась вперед и попыталась втянуть штурмана в разговор. И если сначала он отвечал кратко и неохотно, то уже через какое-то время попался на ее удочку.
Пока увлеченные беседой теладинцы шипели и фыркали, Елена старалась не показывать своего нетерпения, хотя, скорее всего, теладинец с Ианама Зура все равно не понял бы ее языка мимики и жестов. Наконец спустя десять мизур (Эбосирирей только что с энтузиазмом рассказал о своей преданности эпической элегантности истинности и тут же с огорчением признал, что сам себе противоречит, отказываясь пойти навстречу Елене) штурман взял пульт управления полетом и передвинул два виртуальных регулятора в новое положение. Тут же, без всякого перехода, на экране гравидара промелькнул ослепительно-белый блип, который мгновенно исчез, пока штурман передвигал регуляторы. У Елены вырвался короткий изумленный возглас. Штурман тоже что-то прошипел и повернул регуляторы назад так, чтобы блип снова показался на экране.
— Чертова яичница! До чего же я горжусь собой, — заявила Нопилея на высокопарном торговом языке. В таком контексте крепкое ругательство выглядело весьма забавно.
Елена усмехнулась, глядя на то, как Нопилея весело подняла чешуйчатый плавник при виде сокрушенного выражения лица Эбосирирея.
— Ты истинная представительница ящеров-торговцев. Сумеешь продать лосю противогаз!
— Тшш?
— Забудь. Ты переведешь мне данные? — спросила Елена.
Какое-то время штурман в замешательстве смотрел на нее, но потом снова погрузился в наблюдение за экранами. Земная космолетчица облокотилась о боковую стойку и слегка наклонилась вперед, чтобы посмотреть в лобовое стекло. Ничего. В космосе вообще мало что можно было увидеть невооруженным глазом, разве что объект размером с планету или объект, находящийся совсем близко. Во всех остальных случаях можно было разглядеть только звезды. Когда через мизуру Елена, убрав с лица волосы, уже собралась было сесть на свое место, она заметила, что Эбосирирей взволнованно жестикулирует, а указательный коготь его правой лапы скользит по колонкам желтых иероглифов на дисплее.
— Масса слишком мала, — перевела Нопилея. — Он говорит, что это не тот корабль, который мы ищем.
— Все равно нужно на него взглянуть.
Штурман покачал ушами. Что это означало — согласие или отказ?
— Напрасная трата времени, — перевела Нопилея. — Это не тот корабль, который мы ищем.
Елена почувствовала, что начинает злиться.
— Кто знает, может быть, этот болотно-цветочный гравидар вообще выдает не те показатели, ведь он уже один раз ошибся! — рявкнула она на Нопилею.
Теладинку откровенно напугал резкий тон Елены.
— Но, сестра, я же только перевожу!
— Да, я знаю. Извини, пожалуйста, Нопилея. Что он говорит?
— Во имя сохранения истины «Архипелаг Болотных Орхидей» возьмет курс на обнаруженный
