— Где Иван сейчас?
— У Наташи, — ответил Сергей и упал в кресло. Ясницкий встал и начал ходить по кабинету. — Где же ему еще быть.
— Мне только непонятно, как Зильберт мог отпустить его? — сказал после продолжительного молчания Ясницкий.
— Это дело темное. Но факт остается фактом. Иван здесь. И я думаю, что он здесь с одной только целью. — Сергей сделал многозначительную паузу, явно ожидая вопроса Ясницкого.
— С какой целью?
— Я думаю, у него здесь, в России, есть какие-то документы, в которых изложена его теория, и он приехал за ними. И это, конечно же, по согласованию с Зильбертом.
— Ты предлагал ему работу?
— Предлагал. Категорически отказывается. Говорит, что вообще ни на кого не собирается больше работать.
— И что это значит?
— Это значит, что и не будет работать. У него слова никогда не расходятся с делами. Я почему-то уверен: все, что он мне сказал, — правда.
Ясницкий уже понял, зачем к нему приехал Сергей. За последние годы они много работали вместе, много общались, и он хорошо изучил Сергея. Ясницкий подошел к нему, остановился и, сложив руки на груди, спросил:
— Ну и что ты предлагаешь?
— Мы можем попытаться заполучить каким-то образом эти его документы.
— Зачем?
— Я думаю, что они имеют огромную ценность.
— Какую?
— Тот, кто будет иметь эти документы, сможет сделать то же, что и Иван, со временем, конечно, а это, знаешь ли, огромная власть.
— Что ты имеешь в виду?
— Ведь он, как я с большой уверенностью предполагаю, создал модель мира. Разве это мало?! Управляет тот, кто предвидит. Не так ли?
— Так.
— И я не думаю, что это единственное возможное применение его Системы.
— Если Зильберт нянчился с ним три с половиной года, значит, он многого стоит. Я уже давно понял, кто такой этот ваш Зильберт, — сказал Ясницкий, и лицо его приобрело совершенно непроницаемое выражение. — Мне много непонятно, но то, что эти документы мне нужны, не вызывает сомнений. Это я тебе говорю сразу и без комментариев. Ты бы мог достать для меня его записи?
— Нет, я не буду заниматься этим делом, — решительно мотнул головой Сергей. И в этом поспешном и решительном отказе Ясницкий сумел увидеть согласие.
— А если всем этим займусь я? Как ты к этому отнесешься?
— А что по этому поводу скажет Зильберт? — Сергей прищурил глаз, поднял бровь и задержал свой взгляд на губах собеседника.
— Ничего.
— То есть?
— Зильберт пятнадцать минут назад умер. И скоро в его империи начнется такое…
— Король умер!
— Да, король умер. Да здравствует король.
— И кто же этот новый король? — спросил Сергей.
— Не знаю, но пока он неизвестен, надо прибирать к рукам все, что возможно. Так как ты отнесешься к тому, что я попытаюсь найти документы Ивана? А может быть, мне удастся с ним договориться?
Сергей пристально взглянул прямо в глаза Ясницкого. Тот выдержал взгляд.
— Что ж, попробуй, — сказал Сергей и отвел взгляд.
— Хорошо, я попробую, но мне нужна твоя помощь.
— Я уже сказал, что это не мое дело.
— Мы же почти компаньоны и можем ими стать. Тридцать процентов… — четко и ясно сказал Ясницкий. И добавил: — Тебе — тридцать процентов.
— Тридцать процентов от чего?
— От всего, что принесет Иваново наследие. Я думаю, что мы сможем юридически четко определить, где начинается влияние его идей.
— Но почему ты говоришь «наследие»?
— Я повторю, что хорошо понял, кто такой Зильберт, и я не верю, что Зильберт оставит Ивана на свободе, а говоря проще, в живых.
— Но Зильберт мертв.
— Да, но его империя жива, а она не оставляет вне контроля такие взрывоопасные заряды, как Иван.
— А сам-то ты не боишься держать в кармане такой детонатор?
— Я мало чего боюсь, ты же знаешь. А потом я не думаю, что нам надо будет размахивать его записками перед носом у корреспондентов или ученых. Надо будет переждать время и хорошо во всем разобраться.
— Время, ах, время… — сказал Сергей и понял, что сейчас он согласится с предложением Ясницкого, потому что у него нет другого выхода. — Его всегда так не хватает. Значит, ты хочешь заплатить мне за то, чтобы я выудил у Ивана информацию, где лежат эти его документы, прежде чем он их уничтожит? Я должен… Что и кому я должен? — Сергей едва заметно тряхнул головой и вдруг сказал: — Знаешь, я согласен. Мне надоел этот дурдом, — Сергей с особенной злобой выделил слово дурдом. — Я уже четыре года чувствую себя зависимым от этих его сумасшедших идей и ощущаю их влияние на себе. Я хочу избавиться от этого наваждения. Я согласен, только с одним условием — Иван не должен пострадать.
— Хорошо. Главное, что ты мне должен будешь сказать, — находится ли сейчас Иван под защитой Зильберта? Мне этого никогда не узнать, а ты, пользуясь своим дружеским отношением с ним, — сможешь. Если да, я выхожу из игры, если нет, я буду действовать по обстоятельствам. Цель известна.
— Хорошо, согласен. Но у меня еще одно условие. Мне для расширения дела нужен кредит — сорок миллионов долларов. Дай мне беспроцентный кредит, и я буду делать то, о чем мы договорились. А дивиденды — оставь себе.
— Сорок миллионов?
— Да.
— Сегодня?
— Да.
— Беспроцентный?
— Да.
— Без гарантий?
— Да.
Ясницкии начал ходить по кабинету. Он несколько раз останавливался и смотрел в окно.
— Как выглядит Наташа? — вдруг спросил он.
— Она не изменилась, во всяком случае, внешне.
— Правда, что она снималась для «Плейбоя»?
— Нет, она прошла пробу, но сниматься отказалась.
— Почему?
— Спроси у нее сам.
— Хорошо, я спрошу… Ладно, я согласен дать тебе этот кредит, под твое честное слово. Ты прав, Иван никогда не сможет распорядиться теми открытиями, которые он сделал. Мы же несем ответственность перед обществом за то, чтобы эти его открытия не пропали из-за его странного фанатизма. Я не собираюсь
