В зале был полумрак, точнее не полумрак, а полусвет, проникающий через опущенные шелковые шторы. Было прохладно, зал хорошо проветрили, и очень тихо. Сергей размешивал сахар, и было слышно позвякивание ложечки в фарфоровой чашке.
— Ребятки, присоединяйтесь. Оленька, — кивнул Сергей в сторону стойки, где стояла официантка, — не дала помереть. Есть что поесть и выпить. — Говоря так, Сергей подумал: «Какая пара, черт возьми! — Сергей вспомнил первое впечатление, которое произвел на него Иван, — этакий озабоченный интроверт: отсутствующий взгляд, рассеянность, граничащая с бестактностью. — Теперь-то, смотри-ка, — орел! Ишь, как вышагивает, и физиономия, как у героя-любовника». Действительно, смотреть на эту пару было приятно, они заслуживали восхищения. Высокий, стройный, сильный и уверенный в себе Иван — это чувствовалось во всем: и во взгляде, и в походке, и в развороте плеч, и Наташа, идущая рядом, подобная пери.
Большой пустой зал, полусвет, чистый, прохладный воздух, улыбающееся лицо Сергея и Иван, необычайно спокойный и ей, только ей сейчас принадлежащий, — все создало в душе Наташи ощущение праздника. Она почувствовала себя счастливой — внезапно и остро. Это ощущение требовало какого-то действия. Наташа взглянула на Ивана, потом на Сергея и подумала: «Смогут ли эти мужчины сейчас, когда этого так хочется, разделить мою радость?»
— Где же музыка, Сережа, я хочу открыть бал! — громко и звонко сказала Наташа. Сергей принял игру. «А действительно, что уходить отсюда — со вчерашним тоскливым впечатлением, что ли?»
— Полонез или торжественный вальс? — громко спросил Сергей у Наташи.
— Торжественный вальс, пожалуйста.
Наташа быстро развернулась лицом к Ивану, сделала реверанс по всем правилам, отвела руку в сторону — так, что Ивану ничего не оставалось, как принять приглашение. Он подумал: «Наташе хочется танцевать, и я буду танцевать с ней и без музыки, даже тот танец, который танцевать не умею. Тогда у Светланы мы тоже танцевали, с этого все и началось». Наташа прочитала в глазах Ивана то, что хотела, улыбнулась и замерла в ожидании музыки. Сергей бегом бросился к магнитофону. «Во дает, где ж я его возьму, вальс-то, да еще торжественный», — всерьез испугался Сергей. Поразительно, но первая же взятая наугад кассета и оказалась с вальсом. Видимо, была приготовлена кем-то для открытия вчерашнего вечера.
Иван не растерялся, хотя вальс он танцевал разве что в школе. Он был актер, да еще какой, и, кстати, хорошо осознавал это. Сейчас ему передалось Наташино настроение, он прислушался к своему ощущению, как музыкант прислушивается к своему инструменту, и сделал первый шаг.
Музыка произвела на Сергея удивительное впечатление, впрочем, почти как всегда. Сейчас же он вообще потерял на время чувство реальности происходящего. Стол, белая скатерть, матовый свет — все это будто не из этой жизни, а из другой, где танцуют вальс и где женщины не стесняются смотреть в глаза мужчинам, улыбаясь. Так коротко можно передать Сергеево ощущение происходящего. «Как же можно было бы жить. Можно было бы любить, работать и ничего не бояться: ни за себя, ни за близких. Можно было бы жить как единая… ай… — Сергей не нашел слов, да он их и не искал. — Как можно было бы жить, Господи…»
Танцевали Наташа с Иваном хорошо. Если бы их видел знаток, то поставил бы им высший балл. Когда музыка закончилась, Наташа увидела, что в зале уже начал собираться народ. Уже появился Миша с молодой женой. Он улыбался Наташе и махал ей рукой. Когда кончилась музыка, Иван повел Наташу к месту, где стояли Миша и его жена.
— Мы решили сделать сегодня то, что нам не удалось сделать вчера, — сказала сияющая Наташа Мишиной жене.
— И получилось это у вас на пять баллов, — сказал Миша. — Спасибо, Наташа. Ей-Богу, так приятно, когда так танцуют, пожалуй, этого нам вчера и не хватило.
— Правда?
— Еще бы.
— Мишенька, нам надо идти. Ничего не поделаешь, — развела Наташа руками, — ты же знаешь, нам надо готовиться, сегодня мы улетаем, и далеко.
— Ну что ж, счастливого пути, — кивнул головой Михаил, — спасибо, что пришли.
Иван взял Наташу под руку, и они пошли к выходу. В дверях Иван столкнулся взглядом с тем парнем в казачьей форме, что вчера приставал к нему. Он уже был пьян, видимо, успел опохмелиться. Его мутноватый наглый взгляд Иван выдержал без всякого раздражения. Наташа сжалась в ожидании того, что может произойти. Но ничего не произошло. Иван посмотрел на казака и, ничего не сказав, прошел мимо. И тот, не поняв, как это могло с ним такое произойти, ничего не сумел сказать и сделать. Он почувствовал только, что странным образом был обезоружен этим человеком.
9
Как только автомобиль тронулся с места, Иван уснул.
— Посмотри-ка, всю ночь спал, как убитый, и опять спит, — сказал Сергей, взглянув на болтающуюся из стороны в сторону голову Ивана.
— Ты считаешь, что он спал? — спросила Наташа.
— А что же он делал, если не спал? — пожал плечами Сергей.
— Я думаю, что это был не сон. Мне показалось, что он отсутствовал все это время.
— Как это так — отсутствовал?
— На кровати лежало тело Ивана, а все остальное было где-то в другом месте.
— Он тебе что-нибудь рассказывал вчера?
— Нет, ничего. Да я и не спрашивала. Я просто поняла, что он все равно ничего не расскажет, и не стала спрашивать.
Сергей замолчал и далее молчал всю дорогу. Он думал: и о работе, и о семье, и об Иване, и о себе — обо всем сразу. Мысли кружились в голове, и ни на одной он не мог сосредоточиться.
В аэропорту Сергей купил цветы. Три красивых тюльпана: белый, темно-фиолетовый — почти черный и пестрый — красно-белый. Для кого? Этого он и не знал. Ему просто очень захотелось взять в руки стебли этих тюльпанов, разглядеть как следует, не торопясь, узоры на лепестках, ощутить их запах.
Сергей сел в кресло в зале ожидания и стал разглядывать цветы. Наташа, увидев, что Сергей держит в руках цветы, сразу решила, что это для нее, и ей стало так хорошо, что она не смогла сдержать улыбку. Но когда она подошла к Сергею, тот букет Наташе не вручил и даже ничего не сказал. Взгляд у Сергея был задумчивый и какой-то отстраненный. «Да, очень может быть, что этот перелет через океан откроет для меня путь в новую, какую-то другую жизнь, — думал Сергей. — Надо ли как-то готовить себя к этому? Нет… Возьму-ка я эти цветы в самолет, уж очень хороши», — такой вывод сделал Сергей и улыбнулся Наташе.
— Для кого это такие прекрасные цветы? — все-таки не сдержалась и спросила Наташа. Сергей не сразу нашелся, что ей ответить.
— Понравились очень. Наверное, я прирожденный цветовод и сейчас это начинает проявляться, — ответил Сергей и как-то растерянно пожал плечами. Наташа тут же поняла, что цветы ей вовсе и не предназначались и никаких мыслей о ней у Сергея не было, и взглянула на Ивана. «А ведь Иван тоже бы мог догадаться, он-то должен дарить мне цветы», — подумала Наташа.
Наташа обошла ряд кресел и стала напротив Ивана, специально, чтобы он увидел ее. Когда она уже устала от ожидания, он, наконец, обратил на нее внимание. «А, Наташа? Зачем она так ждет меня, вся напряжена и улыбка такая странная, — подумал Иван. Он пристально смотрел на Наташу, так пристально, что ей был неприятен его взгляд. — Она хочет тепла и внимания. Она не осознает, как она этого хочет. Для нее любовь — то же, что солнце для того красно-белого тюльпана. Не будет солнца — он завянет. Ведь он творит себя из солнечных лучей. И неужели это солнце — я? Разве может один человек так зависеть от другого?! Какая несвобода, какая несправедливость! Я-то ведь не могу любить ее так же… Просто не способен. И что такое вообще — такая любовь?»
