— Это так, — кивнула Диана. — Мне попросить прощения?
— Не надо.
— Вот и хорошо. В таком случае, я вам подкину еще пищи для размышлений. Я знаю, чего вы хотите. Вы хотите власти. И я вам ее дам.
Майкл почувствовал, что оттаивает. Ему удалось одарить Диану своей знаменитой очаровательной улыбкой.
— И много это времени займет?
— Да, — ответила она, — но вы не заметите, как оно пролетит.
— Я хочу, чтобы мы стали любовниками.
— Хорошо, — ответила герцогиня и открыла обитую шелком дверь, которая вела в ее покои.
Перешагнув порог, Майкл замер.
— Лорд Феррис, — промолвил он.
— Ах, Феррис, — произнесла Диана низким голосом, от которого по спине Майкла пробежала дрожь, — так вот, лорду Феррису стоило предупредить меня о том, что Горн собирается вас убить.
Майклу казалось, что его подхватили воды бурной реки. Гордость, честь, страх — все кануло в небытие. Даже желание того, чтобы наслаждение длилось вечно, было поглощено блаженным настоящим. Он взлетал под небеса, парил над облаками и падал вниз, пока вселенная не взорвалась мириадами огней, отразившихся в бездонной реке.
— Майкл. — Диана дотронулась до его уха кончиком пальца, но Годвин в ответ лишь вздохнул. — Майкл, тебе придется на время уехать из города. Недели на две, может, на три. — Он перекатился и поцеловал ее в губы, которые все еще были мягкими, но вместо того, чтобы ответить, Диана отстранилась и продолжила: — Мне бы хотелось, чтобы ты оставил страну. Тебе не повредит кое-что увидеть. Жители Чертиля уважают всякого, кто умеет владеть мечом, особенно если этот «всякий» благородного происхождения. Ты поедешь?
— Поеду, — ответил он, не желая выпускать ее из объятий.
— Тогда тебе надо собираться, — промолвила герцогиня. — Корабль отплывает через три часа, на заре.
Майкл был потрясен, но ему удалось совладать с собой и не показать виду. Он нежно гладил Диану, наслаждаясь каждым мгновением, желая навечно сохранить его в памяти. Молодой лорд сдерживал себя, великолепно понимая, что, если страсть вспыхнет с новой силой, он никуда не уйдет.
Его одежда осталась в красной комнате. Диана, накинув на себя волочившиеся по полу шелка, проследовала за ним, раздавая распоряжения. Майкл понимал, что должен чувствовать усталость, но вместо этого тело приятно покалывало. Примерно то же самое он ощущал после уроков фехтования… И тут, словно обухом, в сознание ударили воспоминания о случившемся. Он наклонился, закрепил на поясе бесполезный меч и не сказал ни слова.
Герцогиня, улыбаясь, опустилась в кресло и, покачивая белоснежной ножкой, стала смотреть, как он одевается.
— У меня для тебя кое-что есть, — сказала она. Майкл подумал о розах, перчатках и платках. — Будешь это хранить ради меня, и никто не посмеет тебя этого отнять, разве что ты отдашь сам по доброй воле. Впрочем, я уверена, что ты не захочешь этим делиться. Я говорю о тайне. Моей тайне.
Полностью одевшись, Майкл чинно, точно так же, как во время первой встречи в особняке у леди Холлидей, поцеловал Диане руку.
Ахнув, герцогиня промолвила:
— Я не ошиблась в тебе тем утром, а ты не ошибся во мне. Правда, Майкл. Мечников, погибших на дуэли, — я говорю о Линче и Де Марисе, — нанял не герцог Карлейский. Линча наняла я, а Де Марис просто вмешался. Я хотела преподать герцогу уроки заставить его понять, что я весьма серьезно отношусь к одному делу, о котором, как он полагал, я шутила. Герцог никогда не воспринимал меня всерьез. Он нанял Сент-Вира, и его ставленник победил… Однако герцог знает, что ему, в конечном итоге, суждено проиграть, поскольку против него действую я. И если он воистину мудр, этой весной он в городе не покажется.
Больше она ничего не собиралась рассказывать Майклу, полагая, что остальное он узнает сам, однако молодой лорд вместо ликования скорее чувствовал волнение и некоторый испуг.
Герцогиня протянула руку и погладила его по шершавой щеке.
— До свидания, Майкл, — произнесла она. — Если все пройдет гладко, ты вскоре вернешься.
На этот раз молодой лорд покинул обитель Тремонтенов через потайную дверь. Особняк остался позади, Майкла ждала прогулка по весенней прохладе до дома, где ему предстояло отдать необходимые распоряжения, а потом — дальняя дорога. На поясе вновь висел меч: ноша тяжелая, но в темное время суток очень полезная.
Глава 18
Когда дверь открылась, Ричард, сидевший в кресле напротив, не сдвинулся с места. Кошка, которая устроилась у него на руках и вот уже час безропотно терпела его ласки, почувствовала, как рука мечника напряглась, и, спрыгнув на пол, бросилась навстречу вошедшему.
— Привет, Ричард, — произнес Алек. — Ну и дела, на дворе еще утро, а ты уже встал.
Студент выглядел ужасно: одежда измята, лицо не брито, вокруг глаз темные круги, зловеще отливавшие зеленоватым оттенком. Алек замер посреди комнаты, не желая садиться. Он прикладывал видимые усилия к тому, чтобы стоять прямо и не шататься. Дверь за ним захлопнулась.
— Я рано лег спать, — ответил Ричард.
Если Алек не хочет, чтоб его трогали, что ж, придется подождать.
Сент-Виру было довольно и того, что он видел: друг цел и невредим и может держаться на ногах. На лице Алека следов побоев не было, а тон друга казался таким же беспечным, как и прежде, если не считать сонных ноток, добавившихся к его голосу.
— Я слышал, что ты запорол задание Горна, — промолвил Алек.
Откуда?
— Прямо из уст… заказчика. Годвин жив.
— Я мечник, а не убийца. Горн приказал мне вызвать Годвина на смертный бой, а не убивать его. Я сделал, как он хотел. Вызов взял на себя другой. Этот человек и принял смерть.
— Ну естественно.
— Не понимаю, что тебя так волнует. Горн должен быть доволен, в противном случае он бы не… Алек! — Ричард пристально посмотрел на друга, словно пытаясь заглянуть ему прямо в душу. — Ты что, сбежал?
— Сбежал? — Алек презрительно улыбнулся. — Я? Да у меня не получилось бы сбежать, даже если бы все двери были нараспашку. Это ты у нас умелец в таких делах. Нет, он отпустил меня, сразу же, как только узнал о состоявшейся дуэли. Во имя чести. Кажется, он сказал именно так. Ты разбираешься в этих нобилях лучше, чем я. Думаю, — Алек зевнул, — я ему не понравился. — Он потянулся, подняв руки высоко над головой, и на пальцах всеми цветами радуги вспыхнули драгоценные кольца. Ричард вздохнул и поперхнулся. — Ой! — Алек одернул манжеты. — Боюсь, я потерял один из твоих перстней. Тот, что с розой. Его у меня забрал один из, с позволения сказать, мечников, что на меня напали. Можно попробовать выставить Горну счет за это колечко… Господи, как же у меня от одежды воняет! Я уже три дня хожу в одном и том же. Завяжу ее в узел и выкину в окно, пусть Мария подберет. Потом лягу спать. Я все пытался уснуть в экипаже, но у него не было рессор, а всякий раз, когда я погружался в дремоту, мне вдруг начинало казаться, что пахнет цибетином.[4] Большую часть дороги я проехал высунув голову в окно. А потом они высадили меня у Моста, и оттуда мне пришлось идти пешком! К счастью, это оказался ближний мост, а не дальний, но все-таки…
Каждый обитатель Приречья знал, как выглядят отметины от кандалов. Ричард отвел друга в постель и попытался поцеловать его в израненные запястья, но Алек отдернул руки.
— Что он еще с тобой делал? — резко спросил Сент-Вир.
