она заметила, что кое-какие мелочи указывают на обратное.
— Назови.
Она задумалась.
— Цвет глаз так необычен, что это довольно сильно отвлекает, поэтому едва ли кто-нибудь заметит. Но твой взгляд кажется… расфокусированным. Ты смотришь на меня, но такое ощущение, что мысли твои где-то далеко отсюда. Понимаешь?
Он кивнул.
— Биттерблу как раз это имеет ввиду.
— Немного прищурься, — сказала Катса. — Опусти брови, как будто ты задумался. Да, вот теперь довольно убедительно, По. Если ты будешь так смотреть, никто ничего не заподозрит.
— Спасибо, Катса. Ничего, если я буду периодически тренироваться на тебе? Можно не бояться, что ты повалишь меня на спину и начнешь срывать с меня одежду?
Катса, фыркнув, бросила в него древком стрелы. По поймал его и рассмеялся, и на секунду Катса подумала, что он выглядит искренне счастливым. Но он, конечно, услышал ее мысль, и на его лице снова появилась тень печали. Он ушел в работу, Катса посмотрела на его руки, на палец — все еще без кольца и, вздохнув, потянулась за другой веткой.
— Что известно Биттерблу? — спросила она.
— Только то, что я от нее что-то скрываю. Она знает, что мой Дар — нечто большее, чем я утверждаю. Она с самого начала знала.
— А о твоем зрении?
— He думаю, чтобы это приходило ей в голову. — По отполировал края древка ножом и смел кучку стружек в огонь. — Буду почаще смотреть ей в глаза, — сказал он и снова погрузился в молчание.
По и Скай без конца дразнили Биттерблу из-за ее свиты. И дело было не только в страже. Pop принимал титул дочери его сестры с полной серьезностью. В хижину постоянно приезжали воины с лошадьми, нагруженными продовольствием, особенно с тех пор, как зимние бури пошли на убыль. Им привозили овощи, выпечку, фрукты, одеяла, одежду, платья для королевы. А еще — всегда письма от Рора, который спрашивал мнение Биттерблу по тому или иному вопросу, сообщал ей о планах относительно коронации и интересовался здоровьем ее спутников, в особенности По.
— Я хочу попросить Рора прислать мне меч, — сказала Биттерблу однажды за завтраком. — Катса, научишь меня им пользоваться?
Лицо Ская просветлело.
— О, Катса, согласись. Я еще не видел тебя в бою и уже начал думать, что так никогда и не увижу.
— И ты, наверное, думаешь, что из меня получится достойный противник? — спросила его Биттерблу.
— Конечно нет. Но ведь ей же надо будет устроить схватку на мечах с несколькими воинами, чтобы показать тебе, что и как делать, правильно? Среди них наверняка окажется хоть один приличный боец.
— Я не собираюсь устраивать схватку на мечах с людьми без доспехов, — решительно проговорила Катса.
— А как насчет рукопашной? — Скай откинулся на спинку стула, и скрестил руки с самоуверенным видом, который, как решила Катса, был их семейной чертой. — Я и сам не так уж плохо дерусь.
По расхохотался.
— Сразись, с ним, Катса. Пожалуйста, сразись. Я даже представить себе не могу более любопытного зрелища.
— Что тут такого смешного, а?
— Катса втопчет тебя в землю раньше, чем ты успеешь пальцем пошевелить.
— Вот именно, — невозмутимо согласился Скай, — как раз на это я и хочу посмотреть. Хочу видеть, как ты разбиваешь противника в пух и прах, Катса. Может, уничтожишь По для меня?
— По не так-то просто уничтожить.
По обхватил ногами ножки стула и откинулся назад.
— Думается мне, что теперь — просто.
— Если вспомнить, с чего начинался разговор, — довольно строго вмешалась Биттерблу, — я говорила, что хочу научиться владеть мечом.
— Да, — сказали Катса. — Хорошо, тогда нужно сообщить Рору.
— Если не ошибаюсь, двое воинов как раз собрались уезжать, — сказал По. — Я их догоню.
Ножки его стула с грохотом опустились на пол. По отодвинулся от стола и вышел на улицу. В дверь, за которой он скрылся, впились три пары глаз.
— Теперь погода уже меньше похожа на зиму, — сказала Биттерблу. — Дождаться но могу, когда вернусь к своему двору и начну заниматься делами королевства. Но я не хочу уезжать, пока не уверюсь, что с ним все в порядке, и, если честно, пока что у меня есть сомнения.
Катса не ответила, только продолжила отстраненно жевать кусок хлеба. Обернувшись к Скаю, она окинула взглядом его плечи, широкие и крепкие, как у его брата, его сильные руки. Скай очень ловко двигался. К тому же он почти одного возраста с По — наверняка они в детстве часто боролись.
Катса взглянула, сощурившись, на остатки еды, и подумала, каково это — сражаться без глаз, да еще когда тебя отвлекает каждая деталь пейзажа и движение каждой букашки поблизости.
— Ну, он хотя бы снова стал есть, — добавило Биттерблу.
Катса вскочила со стула и уставилась на девочку.
— Точно?
— Он нормально поел вчера и сегодня утром тоже. Кажется, у него аппетит проснулся. Ты не заметила?
Катса шумно выдохнула. Оттолкнув стул, она бросилась к двери.
По стоял на берегу озера и невидящим взглядом смотрел на замерзшую поверхность. Он дрожал. Секунду она в нерешительности смотрела на него.
— По, — наконец, заговорила она с его спиной, — где твой плащ?
— А где твой?
Она подошла и встала рядом с ним.
— Мне тепло.
Он кивнул в ее сторону.
— Смотри, тебе тепло, а я без плаща, значит, как мой друг ты просто обязана кое-что с делать.
— Вернуться и принести тебе плащ?
Он улыбнулся и, вытянув руку, притянул ее к себе. Удивленная, Катса обвила его руками и попыталась втереть тепло в дрожащие плечи и спину.
— Вот именно, — сказал По. — Ты обязана меня согреть.
Она засмеялась и крепче обняла его.
— Кое-что произошло, послушай, — сказал он, и Катса, услышав в голосе По непривычную ноту, откинула голову и заглянула ему в лицо. — Как ты знаешь, все эти месяцы я боролся со своим Даром, — начал По. — Пытался заглушать его. Отталкивать большую часть того, что он показывает, и концентрироваться на том немногом, что мне нужно.
— Да.
— Что ж, пару дней назад, в приступе… эээ… жалости к себе я перестал.
— Перестал?
— Бороться со своим Даром. Я сдался, позволил ему накрыть меня с головой. И знаешь, что случилось? — он не стал дожидаться ответа. — Когда я прекратил бороться со всем, что меня окружает, все начало складываться вместе. Все движения, пейзаж, небо и земля, даже мысли людей. Все потихоньку образует единую картину. И я чувствую, где мое место в ней, как никогда не чувствовал раньше. То есть я все еще поглощен своим Даром. Но уже не так, как раньше.
Она прикусила губу.
— По. Я не понимаю.
