В Уффици ратуши громады Отшлифовала чья ладонь?.. На них повсюду выбить надо: 'Российский мастер Федор Конь'. Одни лишь сны его смущали, Вселяя в душу маету. На сердце камень ощущая, Он пробуждался весь в поту. Порою, взор его туманя Слезой непрошеной во сне, Ему курная снилась баня, Сорока на кривой сосне. И будто он походкой валкой Приходит в рощу по дрова. А там зима сидит за прялкой И сыплет снег из рукава, И словно он стоит в соборе И где-то певчие поют Псалом о странствующих в море, Блуждающих в чужом краю. И девки снились. Не отселе, А те, что выйдут на лужок И на подножку карусели Заносят красный сапожок. И, правду молвить, снилась тоже Жена, ревущая навзрыд, И двор, что звездами горожен, А сверху синим небом крыт. Но самый горький, самый страшный Ему такой видался сон: Всё, что он строит — стены, башни, — В Москве как будто строит он! И звал назад с могучей силой Ночного моря синий вал… Неярких снов России милой Еще никто не забывал! Конь не достроил дом, который Купило важное лицо, И, не вылазя из тратторий, Налег на крепкое винцо. О нем заботясь, как о сыне, 'Что с вами сталось, милый мой?' — Спросил у Федьки Барбарини. И Конь сказал: 'Хочу домой!' 'Останьтесь, друг мой! Что вам делать В снегах без края и конца, Там, где следы медведей белых Видны у каждого крыльца? Мне жалко вас! Я чувством отчим Готов поклясться в этот час: Вы станете великим зодчим, Живя в Италии у нас!' Но Федька сквозь хмельные слезы Ответил: 'Где я тут найду Буран, и русские березы, И снег шесть месяцев в году?' 'Чудак! Зачем вам эти бури? Тут край весны!' — ответил тот. И Конь сказал: 'Моей натуре Такой климат не подойдет!' 8 Конь, воротившись издалече, Пришел за милостью к царю. В покое царском дым от свечек Пятнал вечернюю зарю. Царь умирал. Обрюзглый, праздный, Он слушал чтенье псалтыря. Незаживающие язвы Покрыли голову царя. Он высох и лежал в постели, Платком повязан по ушам, Но всё глаза его блестели И взор, как прежде, устрашал. Худой, как перст, как волос, длинный, Конь бил царю челом. И тот Промолвил: 'Головы повинной Моя секира не сечет. А всё ж с немчином дал ты маху! — Сказал он, глянув на Коня. — Сбежал он, и за то на плаху Тащить бы не тебя — меня! Корысти не ища в боярстве, Служи мне, как служил вчера, Занё потребны в государстве Городовые мастера'. И встретил Конь друзей веселых, Чей нрав и буен и широк, И услыхал в окрестных селах Певучий бабий говорок.
