шипела от ярости.
— Нед. Прошу тебя. Говори ясно. Прямо сейчас.
Нед кивнул.
— Тетя Ким позвонила мне, когда мы уходили из того ресторана, позавчера вечером. После того, как у меня болела голова возле горы. Она каким-то образом узнала, что я подключился к чему-то такому, о чем ей известно.
— Она тебе позвонила? Твоя тетя позвонила тебе по телефону?
То же изумленное выражение лица, которое должно было бы показаться забавным.
— Да. Помнишь, на стоянке у ресторана? Она тогда уже была здесь. Она прилетела, потому что поняла, что со мной что-то случилось. Она знала, папа.
— Прилетела?
— Из Англии. Она там живет. С дядей Дейвом.
Отец вздохнул.
— Это я знаю. И она?..
— Она встретилась со мной той ночью. Помнишь, я сказал, что хочу пойти прогуляться?
— Господи, Нед. — Он повторил это уже в третий раз. Нед все еще боялся заплакать. Это вызывало неловкость.
— Пап, она просто замечательная. И она пыталась помочь. Объяснить, что со мной произошло. Что это семейная особенность, их с мамой семьи. И она мне велела не ходить туда, где могут появиться эти… эти люди. Но я пошел.
— Это я заставила его пойти, — снова повторила Кейт. — И мы там попали в ловушку, и пришлось звать на помощь.
— Но должен был приехать Грег.
— И если бы Мелани не приехала в тот момент, то это я… я стала бы… другим человеком.
Теперь заплакала Кейт. Нед смотрел, как отец осознает сказанное.
— Почему ты? — тихо спросил Эдвард Марринер.
— Там… должна была быть женщина. И двое мужчин, они ее звали. Им нужна была Изабель. И ею должна была стать я… это уже начало происходить. Потом появилась Мелани, потому что мы позвонили.
Эдвард Марринер молча взял со стола салфетку и протянул ей. Кейт вытерла глаза, потом высморкалась.
Изабель. Имя, произнесенное на террасе виллы, колокольный звон в этом слове. Он все еще видел ее. Он видел Мелани, меняющуюся при свете факелов.
Они услышали, как какой-то автомобиль переключает скорости на крутом подъеме дороги.
Отец быстро обернулся, и Нед увидел вспыхнувшую на его лице надежду: скрытое в глубине души желание, чтобы это оказалась Мелани в микроавтобусе, чтобы все это оказалось каким-то замысловатым розыгрышем, за который нужно будет как следует отчитать единственного сына.
Нед посмотрел и увидел красный «Пежо».
— Это тетя Ким, — сказал он. — Я попросил ее приехать. Она нам понадобится, папа.
Отец быстро встал, со скрежетом отодвинув стул, и смотрел на автомобиль, который въезжал в открытые ворота. Они наблюдали, как он остановился на парковочной площадке. Двигатель выключился.
Из машины вышла женщина и посмотрела на них через травяной газон.
Среднего роста, стройная. С белыми волосами. На ней была длинная юбка с бело-голубыми цветами и голубая блузка навыпуск, в руке она держала светлую соломенную шляпу. Она захлопнула дверцу автомобиля. Дверца громко щелкнула в тишине.
Нед поднял руку в знак приветствия. Она сняла темные очки и двинулась к ним быстрым шагом. Походкой его матери, подумал Нед.
Эдвард Марринер смотрел, как она поднимается по каменным ступенькам. Он прочистил горло.
С завидным хладнокровием, учитывая все обстоятельства, он произнес:
— Кимберли Форд? Здравствуйте. Нед и его подруга… пытались объяснить, что происходит. Спасибо, что приехали. Вы ведь знаете, что ваша сестра сделает со всеми нами?
Он протянул руку. Тетя Ким ее проигнорировала, она бросила на стол шляпу, шагнула вперед и крепко, надолго прижала его к себе.
Потом отступила назад, глядя на него.
— Эдвард Марринер, я понятия не имею, почему моя сестра разрешает вам носить эти глупые усы. Я так рада познакомиться с вами, и мне так жаль, что это происходит вот так.
У нее на глазах блестели слезы. Теперь она плачет. Кажется, началась эпидемия. Отец Неда снова прочистил горло. Протянул Ким еще одну салфетку со стола. Она взяла ее и вытерла глаза. Потом повернула голову.
— Кейт?
Кейт кивнула.
— Здравствуйте, — тонким голосом поздоровалась она.
— Здравствуй, дорогая. Ты в порядке?
— Наверное, да. Не совсем. Мы говорили… пытались сказать… там, наверху, это должно было произойти со мной, если бы Мелани не приехала.
Кимберли подняла руку.
— Остановись, пожалуйста. Я слишком мало знаю. И уверена, отец Неда знает еще меньше. Вернитесь назад, начните с собора, потом дойдете до того, что случилось только что. — Эта четкость — характерная черта и его матери тоже, подумал Нед. Ким села на стул.
Эдвард Марринер сел напротив. Он выразительно посмотрел в сторону бассейна, где все еще плавал Стив. Кимберли взглянула туда. И повернулась к Неду.
— Мелани изменили? Превратили в кого-то другого? Так?
Нед кивнул.
— Там были оба этих человека. Тот, кого видели мы с Кейт, и тот, которого мы с тобой встретили у башни.
Тетя Ким закрыла глаза.
— Проклятье.
— Мне очень жаль, — несчастным голосом произнес Нед. — Я знаю, ты не велела мне туда ходить… Даже Фелан нам говорил.
Она уставилась на него.
— Тот, кого мы встретили первым, мы с Кейт.
— Теперь у него есть имя?
Нед кивнул. Все это было очень трудно, сидеть здесь над плавательным бассейном и все время помнить двойные огни, убитого быка и высоко поднятую каменную чашу, полную крови.
— Второго зовут Кадел. Его назвала так Мелани, после того, как она…
Тетя Ким снова подняла руку, как регулировщик дорожного движения. Она взглянула на бассейн, потом на отца Неда.
— Тебе все равно нужно вернуться назад. Но я думаю, что все должны присутствовать, — сказала она, махнув рукой в сторону Стива. — Вы не можете скрыть от него, если она действительно исчезла.
— Действительно? — спросил Эдвард Марринер. — Исчезла? Я хочу сказать, это так…
Ким кивнула.
— Во всяком случае, она изменилась. Они не могли бы такое придумать.
Отец Неда медленно вздохнул, переваривая это.
— Тогда и Грега надо позвать, — наконец сказал он. — Придется его разбудить.
— Я пойду, — вызвался Нед. Ему необходим был предлог, чтобы начать двигаться.
Он пошел в дом. Вера-кок улыбнулась ему. Он увидел, что она набрала каких-то веточек с цветами и листьями и разложила их над кухонной мойкой, на полке сбоку, а не поставила в вазу.
Она заметила его взгляд и слегка покраснела.
