Сидящий человек поднял на него взгляд и пожал плечами.
— Не знаю, если честно. — Он улыбнулся. — Я не из тех, кто все продумывает. Что мне сказать? Мгновение дружеского расположения? Назови так. Тебе надо научиться ставить защиту, между прочим. Тебя может увидеть любой, у кого есть хоть немного силы.
— Да, ну, я не знаю, как это делать. Но я не собираюсь долго оставаться в твоем пространстве.
Его собеседник опять улыбнулся.
— Оно не мое, теперь оно и твое тоже. Ты собираешься сделать вид, что всего этого никогда не было, после того, как все закончится?
— Как только мы вернем Мелани — да. Может быть, и не собираюсь, но я не хочу оставаться в нем.
Кадел посмотрел на него снизу, его синие глаза ярко блестели. Сегодня он был одет в черные сапоги и рваные, выгоревшие джинсы с ярко-красной рубашкой-поло. Полубайкер, полутурист. На шее у него осталось тяжелое золотое ожерелье, но другие украшения исчезли. Длинные волосы стянуты сзади в хвост. Нед снова отметил, какой он большой.
— У тебя нет выбора, — сказал кельт довольно мягко. — Иногда это бывает невозможно. Как ты оказался здесь?
— Приехал в микроавтобусе, — ответил Нед. Дурацкое остроумие, но он не был расположен к вежливости. — Грег сидел за рулем. Помнишь Грега? Твой друг чуть не убил его вчера ночью.
— Я не считаю Бриса другом. Он мне иногда нужен.
— Конечно. Как скажешь. Они ушли? Духи?
Кадел снова пожал плечами.
— Наверное. А может, и нет. Я действительно велел ему уйти. Правда, почему ты сюда приехал?
— Ну, а ты почему здесь?
— Ищу ее. Зачем иначе я нахожусь в этом мире?
Такой простой ответ. Нед на мгновение отвел глаза.
— Ну, и мы тоже. Ищем.
Кадел снова повернулся к черной воде внизу. Он смотрел на нее, когда подошел Нед.
Вдалеке, за древней стеной, Нед видел отца и Грега со сторожем, на другом конце раскопок. День был ясный, они казались маленькими, но были ясно видны. Отец фотографировал, нацелившись в их сторону. Они его даже не услышат, если он позовет. Солнце ярко освещало их, но его лучи не проникали в то место, где сидел Кадел, у стены, глядя на неглубокую воду пруда.
Великан махнул рукой.
— Эта земля сначала была нашей, до того места, где мы находимся. Внизу источник богини. Ее имя Гланис. Гланум — это ее искаженное имя. Имена меняются со временем. В той стороне, — он показал направо, — римляне построили свои дома после того, как прогнали нас.
— Ты жил здесь? Ты сам?
Кадел покачал головой.
— Нет. Сегобриги жили южнее, ближе к морю. Здесь была деревня другого племени. Они разрешили грекам организовать место для торговли позади тебя, за храмом Геракла. Это было ошибкой.
Сегодня утром он казался очень спокойным, даже расположенным к беседе. Нед попытался представить себе здесь кельтскую деревню, но не смог. Картинка была слишком далекой, слишком стертой. Вместо нее он все время видел римлян, высокие храмы, как тот, через дорогу, на картинке, безмятежные фигуры в тогах.
И греки тоже были здесь, их место торговли. Нед спросил:
— Поэтому ты начал искать здесь? Потому что вы все бывали в этом месте?
Кадел опять поднял глаза.
— Начал? Я ищу с самого рассвета. И через несколько минут уйду. Ее здесь нет, между прочим.
— Ты думал, она может быть здесь?
— Такая возможность была.
Нед прочистил горло.
— Мы так тоже думали.
— По-видимому.
Нед воспользовался случаем и немного нажал.
— Ты никак не можешь сделать это, устроить поединок, а потом отпустить Мелани?
Кадел долгое мгновение смотрел на него.
— Это женщина, которую ты любишь?
Нед дернулся.
— Я? Вовсе нет! Она для меня слишком стара. Какое это имеет значение, черт возьми?
Кадел пожал широкими плечами.
— Когда мы любим, это имеет значение.
Что-то такое было в том, как он это сказал. Нед подумал об Изабель, как она выглядела вчера ночью при лунном свете. Он старался не держать в памяти этот образ. А если он был потрясен им, каково этому человеку? И другому? Он откашлялся.
— Поверь мне, нам она не безразлична. Это имеет значение.
Взгляд Кадела оставался мягким.
— Наверное. Ты рассердился там, на дороге. Ты целился в мои рога?
Нед сглотнул. Он вспомнил ярость, ослепительную вспышку ярости.
— Я не знал, что умею так делать. Не уверен, что вообще во что-то целился.
— Я думаю, ты целился. Ты уже понял нечто важное.
— Что?
— Если бы ты убил меня там, — а ты мог, — двое других исчезли бы. — Лицо у него оставалось спокойным. — Если один из нас умирает до того, как она делает свой выбор или до нашей с ним схватки, мы все уходим. До следующего нашего возвращения.
У Неда похолодело внутри. Он мог убить Мелани вчера ночью, если бы его рука прошла ниже.
— Я этого не знал.
— Думаю, ты мог знать.
На это нечего было ответить. Нед кое-что вспомнил и сказал:
— Я думаю, Фелан пытался тебя найти, чтобы сразиться, до того, как вы ее призвали.
— Зачем ему это делать? — Кадел поднял брови. Этот вопрос казался существенным. — Она бы тогда не появилась.
— Может быть… может быть, он устал. От этих «снова и снова»?
Тут Кадел улыбнулся. Но в его улыбке не осталось теплоты.
— Хорошо, если так. Я могу ему предоставить отдых. Легко.
— А ты не устал?
Его собеседник опять отвел глаза.
— Я не устаю, — тихо ответил он. И прибавил: — Ты ее видел.
Как может одна фраза быть такой весомой? Нед опять прочистил горло.
— Ты не ответил на мой вопрос, раньше. Вы не можете отпустить Мелани и все равно сразиться?
— Я ответил прошлой ночью. Ваша женщина прошла между огнями призыва в Белтейн, ее призвал бык, его гибель. Теперь она — Изабель. Она внутри всего этого.
— И что теперь будет?
— Я ее найду. И убью его.
— А потом?
— Потом мы с ней будем вместе, и со временем умрем. И это произойдет опять, в какой-то из дней будущего.
— Снова и снова?
Мужчина кивнул. Он по-прежнему смотрел в бассейн.
