— Она разрушила мир, в тот первый раз, отдав ему чашу. Что это могло значить?
— Почему… почему только вы трое? Живете снова и снова.
Кадел заколебался.
— Я никогда об этом не задумывался. Я вообще думаю не так. Иди и найди римлянина, если хочешь поиграть в философа. — Но голос его не был сердитым. И через секунду он прибавил: — Я бы не сказал, что только мы трое. Мы — легенда здешних мест. Я не уверен, что в других местах нет других таких, как мы, какой бы ни была их легенда. Прошлое не лежит спокойно на месте. Разве ты еще этого не понял?
Солнце ярко освещало руины, день был теплый и прекрасный, наполненный обещанием близкой весны. Нед тряхнул головой. Он даже не мог осознать этого. «Мы — легенда здешних мест».
В отдалении он видел, как его отец беседует со сторожем. Грег немного отошел от них и смотрел в сторону Неда. Неда он мог видеть, а Кадела — нет, тот сидел внизу, на древней, осыпавшейся лестнице, на фоне каменной стены. Нед заставил себя небрежно помахать ему рукой. Он не хотел, чтобы Грег пришел сюда.
Кадел опять смотрел в бассейн. Гланис, богиня воды. Вода казалась темной, нездоровой. Кельт слабо сжал большие ладони. В профиль, собранный и спокойный на вид, он уже не выглядел так ярко и агрессивно, как раньше.
Словно в насмешку над этой мыслью Неда, он снова поднял на него глаза.
— Я один раз убил его здесь, в двадцати шагах позади тебя. Потом отрубил ему голову, топором, и насадил ее на пику. И оставил перед одним из их храмов.
Что на это можно сказать? Рассказать, как выиграл у Барри Стейли четыре партии в пинг-понг подряд в мартовские каникулы?
Неда опять затошнило.
— Ты говоришь о Фелане?
— Тогда он носил не это имя. Но — да, о римлянине. О чужаке.
Вспышка гнева.
— Он все еще чужак, через две тысячи пятьсот лет, или сколько там? А когда человек становится здесь своим, вашим?
Теперь взгляд синих глаз стал холодным.
— Этот? Никогда. Мы возвращаемся в одну и ту же легенду, количество возвращений ничего не меняет. Она выбрала его, когда он приплыл из-за моря, и все изменилось.
Нед пристально посмотрел на него.
— Ты действительно считаешь, что греки, римляне, никогда не поселились бы здесь, если бы она…
Кадел смотрел на него.
— Я не философ, — повторил он. — Поговори с ним или с друидом. Я только знаю, что она мне нужна как воздух и что я должен убить его, чтобы получить ее.
Нед молчал. Потом глубоко вздохнул.
— Я видел кое-какие из этих перемен, — сказал он. — Через дорогу. Барельефы на арке.
Кадел повернулся и демонстративно сплюнул на ступеньки внизу. Нед тихо спросил:
— Ты никогда не устаешь?
Кадел внезапно встал. Он слабо улыбнулся. У него были действительно поразительно синие глаза.
— Мне необходим сон, да.
— Это не то…
— Я знаю, о чем ты. Ты уже спрашивал. Брось это. Ты не понимаешь и наверняка попадешь в беду.
Когда он встал, снова бросилось в глаза, какой он огромный. У Неда сильно билось сердце. Он скрестил руки на груди.
— Я не думаю, что мы можем это сделать, — сказал он. — Бросить. Это значит отказаться от нее.
— Мы все от чего-то отказываемся. Так бывает в жизни.
— Без борьбы? Разве ты не продолжаешь бороться?
— Это не твоя история. И крайне неразумно в нее вмешиваться. Уверен, что римлянин сказал бы то же самое.
— Разве он не был греком, сначала? — Глупый ответ, но он не собирался сдаваться.
Кадел равнодушно пожал плечами.
— Это одно и то же, в конечном счете. Способ узнать мир. Покорить его.
«Ее здесь нет», — сказал он раньше.
Очевидно, это правда. Пора уходить. Им еще нужно много объездить. Нед чувствовал себя онемевшим от напряжения. Но не хотел подавать виду. Крутой канадец. Он повернулся и зашагал прочь.
Пройдя несколько шагов, оглянулся.
— Мы отсюда поедем в Арли. Ты туда направлялся? Подвезти тебя?
Он увидел, что озадачил Кадела. Это доставило ему некоторое удовольствие.
— Кто ты такой? — спросил Кадел, пристально глядя на него со своего места внизу, на этих изношенных, поросших мхом ступеньках. — В самом деле.
— Я уже и сам не знаю. Так не подбросить тебя?
Кадел покачал головой.
— А! — произнес Нед. — Ты собираешься лететь и надеешься, что она не узнает? Рискованно. — Он и сам рисковал, когда так говорил: этот человек мог прикончить его на месте.
Но Кадел улыбнулся, словно оценил этот словесный выпад.
— Мы делаем то, что должны, — сказал он. И прибавил, словно прочел мысли Неда: — Ты меня забавляешь. Я не чувствую необходимости убивать тебя, но это может произойти. — Помолчал, потом прибавил несколько слов другим тоном, на том языке, которого Нед не понимал. И еще через секунду: — Брось это, парень. Послушай меня, я даю тебе стоящий совет.
— Нет, — ответил Нед.
Потом он зашагал прочь, к отцу и Грегу и к продолжающему что-то говорить сторожу. На ходу он махнул рукой в сторону дороги и микроавтобуса на другой стороне и в сторону римской арки, на которой были кельты в оковах, взятые в рабство.
ГЛАВА 13
Они вернулись на юг через Долину Ада.
Грег снова проехал мимо Ле-Бо, повернул направо и двинулся к Арлю. Все молчали, пока ехали к городу. Нед уже вкратце рассказал им о встрече, потом повторил то же самое по телефону для тети Ким.
Он никому не сказал о том, что Кадел когда-то насадил голову соперника на пику и что он грозил Неду, если тот не бросит это дело. Какой в этом смысл? Разве он уедет? Улетит домой, в Монреаль, готовиться к тесту по математике? Мелани не была его возлюбленной, никаких таких глупостей, но и не обязательно быть влюбленным в человека, чтобы сражаться за него. Ему следовало сказать об этом там Каделу.
Самое важное во всем этом то, как только что объяснила тетя Ким — она повторила это его отцу, когда Нед передал ему телефон, — что если Кадел был в Глануме, это значит, что их план не так уж глуп. Вот что они должны из этого вынести. Если эти двое мужчин, или, по крайней мере, один из них, — проверяют те же места, то они сами на правильном пути.
Ну, да, правильный путь — плюс пара евро — позволит вам где-нибудь выпить чашечку кофе с молоком.
