– Конечно, она передала послание, – тон Аликсаны был мягким, но глаза не отрывались от лица Криспина, внимательные и задумчивые, и теперь в них не было смеха.
Он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Он видел в Древней Чаще «зубира». Он вошел в лес, ожидая смерти, и вышел оттуда живым, после встречи с тем, что выходит за рамки понимания смертного. Каждый момент жизни после того дня в тумане был даром. Он обнаружил, что воспоминание об этом помогло ему справиться со страхом.
Криспин тихо сказал:
– Поэтому ты пригласила меня сюда, госпожа? Губы императрицы дрогнули в лукавой улыбке.
– Поэтому и из-за дельфинов. Мне действительно хочется их получить.
Валерий безразличным тоном сказал:
– Разумеется, у нас есть свои люди в Варене. Несколько личных стражников царицы были убиты однажды ночью, осенью. Убиты во сне. Довольно необычно. Такое случается только тогда, когда необходимо сохранить тайну. Наши люди в Варене занялись этим делом. Им нетрудно было узнать о прибытии курьера с нашим приглашением, о нем много говорили. Кажется, он при всех передал его содержание? И по причинам не совсем понятным ты взял это приглашение себе, вместо Мартиниана, обманным путем. Это было интересно. Люди видели, как ты вернулся домой очень поздно в ту ночь, с королевским сопровождением. Встречался с кем-то во дворце? Затем последовала смерть в ночи. Из всего этого сделали соответствующие выводы и сообщили нам по почте.
Он рассказывал так спокойно и точно, словно диктовал военный отчет. Криспин подумал о царице Гизелле, осажденной со всех сторон, пытающейся найти выход, место для себя, уцелеть. Но силы были слишком неравными.
Если у него и был выбор, он о нем не знал. Он перевел взгляд с императора на императрицу Сарантия, встретил на этот раз пристальный взгляд Аликсаны и ничего не сказал.
Кажется, ему и не надо было ничего говорить. Императрица спокойно произнесла:
– Она просила тебя передать императору, что он бы вернее получил Батиару в качестве свадебного подарка, чем в результате вторжения, и меньше крови пролилось бы с обеих сторон.
В самом деле, так мало смысла сопротивляться, но он все еще не заговорил. Он опустил голову, но перед этим увидел ее внезапную лучезарную улыбку. И услышал, как Валерий воскликнул:
– Будь я проклят! В ту единственную ночь, когда я выиграл пари, она выиграла еще более крупное пари!
Императрица сказала:
– Она действительно хотела, чтобы ты передал это только императору, правда?
Криспин поднял голову и снова ничего не ответил. Он понимал, что может умереть сейчас.
– Конечно, хотела. Что еще ей оставалось делать? – тон Аликсаны был небрежным, лишенным каких- либо эмоций. – Она хотела избежать вторжения любой ценой.
– Она хотела, и я хотел, – в конце концов произнес Криспин так спокойно, как только мог. – Разве не любой мужчина этого захотел бы? И не любая женщина? – Он набрал в грудь воздуха. – Я скажу одну вещь, в которую я сам верю: Батиару можно завоевать, но ее нельзя удержать. Дни одной-единственной Империи, западной или восточной, закончились. Мир не тот, каким был прежде.
– Я тоже так считаю, – заметила Аликсана, снова удивив его.
– А я не считаю, – резко возразил император. – Иначе я не строил бы таких планов. Когда-нибудь я умру и буду лежать в гробнице, и я хочу, чтобы люди говорили о Валерии Втором: за свою жизнь под солнцем Джада он сделал две вещи. Принес мир и процветание враждующим религиям и святилищам бога и вернул Родиасу статус Империи и былую славу. Если это сбудется, я упокоюсь с миром.
– А если нет? – Императрица повернулась к мужу. У Криспина возникло ощущение, что он стал свидетелем давнего разговора, часто повторяющегося.
– Я не допускаю такой мысли, – ответил Валерий. – Тебе это известно, дорогая. Никогда не допускал.
– Тогда женись на ней, – сказала его жена очень тихо.
– Я женат, – ответил император.
– Даже ради того, чтобы упокоиться с миром после того, как умрешь? – Темные глаза смотрели прямо в холодные серые глаза в комнате, где сверкали свечи и золото. Криспину мучительно захотелось оказаться в другом месте, где угодно, только не здесь. Он не сказал ни слова о поручении Гизеллы, но, казалось, они все уже знают, словно его молчание не имело никакого значения. Разве только для него самого.
– Даже ради этого, – ответил Валерий. – Неужели ты действительно сомневаешься?
После долгого мгновения она покачала головой.
– Не сомневаюсь. – Императрица Аликсана продолжила: – Тем не менее в этом случае нам следует подумать о том, чтобы пригласить ее сюда. Если она каким-то образом сумеет уцелеть и выбраться оттуда, ее царское происхождение станет орудием против того, кто узурпирует трон антов – а кто-нибудь это наверняка сделает – когда она уедет.
Тут Валерий улыбнулся, и Криспин – сразу не осознав причины – ощутил дуновение холода, словно погас огонь. Теперь император не выглядел мальчишкой.
– Приглашение уже послано на запад некоторое время назад, дорогая. Я приказал Гезию послать его.
Аликсана замерла, затем качнула головой назад и вперед, выражение ее лица теперь стало несколько странным.
– Мы все глупы, пытаясь угнаться за тобой, не так ли, мой повелитель? И в шутках, и в пари, которые ты любишь. Ты не устал быть умнее всех?
