— Музыка. — Дюран едва заметно склонил набок голову, будто прислушиваясь. Но от этого движения он потерял нить, образы рассеялись. Джефф открыл глаза и взглянул на Эйдриен.
— Задержись, — попросила она.
Дюран попытался, но впустую и скоро признал это.
К тому времени дождь порядком ослаб, и небо прояснилось, окрашиваясь в желтушечно-серый цвет.
— Необычное ощущение, — описывал недавние переживания Дюран. — Точно я под гипнозом.
Эйдриен откинулась в кресле и, поигрывая ладьей, задумчиво рассматривала его.
— Больше ничего не вспомнилось? Ром, зной и музыка?
Психотерапевт покачал головой:
— Я просто высказывался по спонтанной ассоциации. Мы же говорим скорее об ощущениях, чем о чем- либо другом. Но в общем, да, это все, что я вспомнил.
Девушка посерьезнела и с профессиональной строгостью спросила:
— Тебе не кажется странным, что вы с Никки оба страдали затяжной амнезией и вас одновременно посещали «липовые» воспоминания?
Джефф выглядел так, точно хотел ответить, но не решался. Наконец он проговорил:
— Мы с тобой смотрим на подобные вещи по-разному.
— Но ты же сам слышал на пленке, что творишь с пациентами.
— Слышал, только…
— Что — только?
Врач вздохнул:
— Думаешь, у меня провалы в памяти?
— Я очень надеюсь, что у тебя провалы в памяти.
Дюран нахмурился:
— Зачем ты так?
— Затем, что это меньшее из двух зол.
Вечерело, и Эйдриен уселась за компьютер. Через час замигал индикатор зарядки батареи, и ноутбук пришлось выключить.
— А ты выписки с кредитки не смотрела? — подкинул свежую идейку Дюран. — Ведь если в октябре Нико уезжала из города, то…
Ухватившись за эту мысль, Эйдриен позвонила в банк — успела перед самым закрытием — и запросила копии вычетов со счета за последние полгода. Клерк не продемонстрировал особой готовности сотрудничать, но в конечном итоге его начальник согласился переслать документы электронной почтой по «адресу регистрации» клиента.
Дюран принял в разговоре пассивное участие, выступая скорее наблюдателем, чем действующим лицом. Его немало впечатлило то, как твердо эта хрупкая представительница противоположного пола отказалась принять отрицательный ответ.
— Я смотрю, от тебя так запросто не отделаешься, — сказал он, когда девушка повесила трубку.
— Сам же говорил, я умею быть стервой. — Эйдриен улыбнулась и добавила: — Пошли прогуляемся?
После недавней грозы улицы и газоны усыпали прутья, оторванные от деревьев ветки и листва. На темных от влаги стволах белели светлые пятна свежей древесины — там, откуда ветром вырвало ветви. Где-то вдалеке выли сирены, а в воздухе висел запах свежевымытого леса, возникающий в городе только после сильного дождя.
Путники разулись и пошли босиком вдоль кромки воды по усыпанному всяким мусором песку. Грохочущий прибой вынес на берег какие-то обломки и древесный топляк, мотки веревки и лески. Повсюду валялись скелеты крабов, крупные куски пенопласта и рыба.
После прогулки Эйдриен все же отправилась пробежаться, а Дюран остался дома — когда была возможность, он не догадался обзавестись спортивной обувью. Теперь доктор в полном одиночестве сидел на кухне и пытался справиться с одолевавшим его чувством утраты. Джефф все никак не мог забыть того момента, когда, свернув за угол в полной уверенности, что перед ним предстанет милый сердцу домик его детства, он увидел совсем чужую и незнакомую лачугу. Словами не описать, что ему пришлось тогда пережить. Ощущение было сродни тому, как если бы он поднялся на лестничную площадку, венчавшую очередной пролет ступеней, и вдруг обнаружил, что под ним нет лестницы. Дюран словно оказался в невесомости и стремительно падал куда-то в бесконечность. Единственное, чему можно по-настоящему доверять, — это тому, что происходило здесь и сейчас. Джеффри перестал воспринимать мир в прошлом и будущем, веря только находящемуся перед глазами в данную минуту. Даже воспоминание о том, как они с Эйдриен играли в шахматы, показалось зыбким и ненадежным. В свое время «Пляжный рай» тоже представлялся ему во всех мельчайших деталях, а в результате оказался фикцией. Таким же вымыслом, как и сам «Джеффри Дюран». Может, и Эйдриен в один прекрасный момент окажется иллюзией. А также Нико и де Гроот, квартира в Башнях… Все вокруг — лишь игра его собственного воображения. Или — жестокая каверза Всевышнего.
Может быть…
— Как здорово! — появилась в дверях разрумянившаяся после пробежки и очень веселая Эйдриен. Она так и светилась радостью и энергией. На глазах у зависшего в невесомости собственных сомнений мужчины эта вполне реальная женщина налила из-под крана стакан воды и, прикрыв веки, с нескрываемым удовольствием выпила ее медленными долгими глотками. Дюран буквально смаковал ее взглядом, задерживаясь на краткий миг то тут, то там, и переходил к следующему «блюду», точно на банкете.
Стакан опустел, воплощенная греза поставила его на стойку и обратила на созерцателя вопросительный взгляд:
— Продай секрет за сто монет: о чем замечтался?
Джеффри открыл рот, собираясь ответить, но вовремя передумал.
— Ни за что на свете, — только и сказал он.
Эйдриен едва успела выйти из душа, как раздался звонок.
— Да-да, верно, — сказала она. — Конечно… Именно. Погас три-четыре часа назад. — Отвечая на недоуменный взгляд Дюрана, она прикрыла трубку рукой и шепнула: — Триш. Агент по недвижимости. — Затем снова заговорила в трубку: — Конечно… Нет. Да, легко. У меня в сумочке фонарик. — Взъерошила полотенцем волосы и засмеялась. — Да, я как раз и есть одна из них. Мое прозвище Скаут. — Эйдриен склонилась над столиком и что-то нацарапала на клочке бумаги. — Хорошо, если возникнут сложности, мы перезвоним. — И положила трубку.
— Что ей понадобилось? — поинтересовался Дюран.
— В подвале стоит насос, который прокачивает канализацию, — проговорила она. — Когда гаснет электричество, насос не работает — и подвал затопляется. Из-за этого возникают проблемы с отоплением. Там что-то вроде аварийного генератора, который должен включаться в таких случаях, но автоматика часто не срабатывает. Так что Триш предложила нам спуститься вниз и нажать на генераторе какую-то кнопку. — Эйдриен исчезла в спальне и вернулась с крошечным пластмассовым фонариком, который всегда носила в сумочке. Вместе с Дюраном они отправились в подвал.
Помещение, куда они попали, назвать подвалом можно было лишь с большой натяжкой. Оно больше походило на погреб с земляным, присыпанным гравием полом. Вход находился снаружи, и, открыв две металлические двери, спутники увидели ведущие вниз цементные ступеньки. Эйдриен с фонариком смело шагнула вперед, и из темноты очень скоро раздался ее голос.
— Жутковато, надо заметить, — пробормотала девушка. Тусклый оранжевый луч ее фонаря нехотя прорезал темноту.
— А вон и насос, — оживился Джеффри, указывая рукой в сторону какого-то хитрого приспособления возле южной стены. Эйдриен подошла к аппарату, протянула руку и щелкнула выключателем. Помпа застучала и с ревом принялась за дело.
В девять с небольшим дали свет. Эйдриен с Дюраном сидели за столом при свечах и ели нехитрый ужин: пиццу с пивом — как вдруг дом залило яркое сияние, точно рядом щелкнул вспышкой невидимый фотограф. От неожиданности оба оцепенели, телевизор зарычал и ожил, воспроизведя взрыв ненатурального
