— Точно! — Макси с облегчением вздохнула. — Извините меня за такую забывчивость. Садитесь, пожалуйста.
— Я беру за устное заключение десять, а за письменное — двадцать долларов, — сказала Ким, никак не реагируя не приглашающий жест Макси, указывавшей ей на стул. Она ожидала, подойдут ли ее условия.
— Я не собиралась вам платить, я хотела взять у вас интервью. Это послужило бы вам рекламой, вы бы стали известны. — Женщина скептически поджала губы и немного отступила. — А если ваша экспертиза поможет следствию, вы получите вознаграждение — пятьсот долларов.
Ким протянула руку за рюкзаком, но не для того, чтобы уйти, а чтобы освободить стул.
— Хорошо, я согласна. Что вы хотите узнать?
Макси принялась ворошить бумаги на столе, открывала и закрывала ящики, пытаясь вспомнить, куда она сунула фотокопии писем, которые сделала в полиции.
— Тут у меня должны быть письма с угрозами. Может быть, вы могли бы сказать что-нибудь о человеке, который написал это?
— Попробую.
— Ага, вот они! — Макси извлекла из папки листки. После того как она разложила их перед Ким, наступила долгая тишина.
— Прежде всего, я могу сказать, что этот человек — пессимист. Видите, строчки ползут вниз? — Ким ткнула в листок ногтем, покрытым перламутровым лаком.
— Ага.
— Скрытный.
— Понятно.
— Бережливый, рассудочный…
— Рассудочный?
— Холодный, собранный, спокойный.
— Вы уверены? — не удержавшись, спросила Макси.
— Да, очень выдержанный.
— Почему вы так думаете? Ведь, судя по содержанию письма, человек в ярости?
— Графологи не анализируют смысл слов, они читают почерк. Видите черточку на «в»? Она слегка загибается вниз, это значит, что человек прекрасно владеет собой; кроме того, она ровно посредине, не высоко и не низко, а это тоже свидетельствует о самообладании.
Макси процедила сквозь зубы:
— Тем самым, мы ищем респектабельного, консервативного, хорошо владеющего собой человеконенавистника.
Уловив скепсис в словах Макси, Ким встала и, протянув ей листки, взяла рюкзак.
— Насколько я понимаю, вам не интересно, что означает большая петля у «t», — сказала она.
— А что она означает?
— Доброту и участие.
Макси поднималась по лестнице, цокая высоченными каблуками, за ней следовал Сэм Рассел. Они побывали в ресторане, где много всего съели и выпили, потом сходили в кино, и теперь ее раздирали противоречия: с одной стороны, ей очень хотелось спать, а с другой, было любопытно: такое же безвкусное белье у Сэма, как и одежда.
Моэ, кот Джима, встретил их возле двери и пожаловался на одиночество. Макси мягко отодвинула его ногой и включила свет, ободряюще улыбнувшись Сэму, который нервно поправлял узел на желто-красном клетчатом галстуке.
— Садись, — сказала она, направляясь в ванную, чтобы глянуть на себя в зеркало. — Я сейчас вернусь.
— Можно я пока сварю нам кофе? — спросил он, проходя на кухню.
Не успела она ответить, как зазвонил телефон.
Она замерла, услышав осипший голос Риты Стэмп: 'Макси, Макси!' Похолодев от испуга, она кинулась в комнату, чтобы поднять трубку.
Раздался какой-то грохот, потом чертыханье, как будто Рита на том конце провода уронила аппарат. 'Извините, но я не могу больше вынести этого!' — послышался ее голос.
Тишина. Макси в ужасе уставилась на Сэма, который застыл, держа в руке ложку с растворимым кофе.
— Наверное, лучше… — начала она.
Автоответчик воспроизвел ужасающий грохот. Безмятежная тишина, еще минуту назад царившая в комнате Макси, была нарушена взрывом. Макси дернулась, словно ее ударило током, Сэм просыпал кофе на пол. Он подтащил ее к телефону, сорвал трубку и пытался что-то кричать в нее. Потом он начал жать на рычаг, чтобы разъединиться, но ничего не получалось.
— Там трубку не повесили! Ты знаешь, где она живет? — Сэм устремился к двери.
— Да, но…
— Идем, надо позвонить в полицию.
— Она живет в Денвере! — прокричала Макси, когда, прыгая через несколько ступенек, они бежали к машине.
Ранее ничем не примечательное жилище Риты Стэмп было сейчас хорошо заметно издалека. Сэм остановил машину на противоположной от Ритиного дома стороне улицы, и они подошли к полицейскому ограждению. Пока Рассел разговаривал с коллегой, Макси разглядела, что в доме повсюду горит свет. Завершив разговор кивком головы, Сэм взял ее под руку и повел к дому.
— Не трусишь?
— Я ведь репортер.
— Ну что ж, если ты такая смелая, то пойдем.
— А что случилось?
— Она мертва. Может быть, тебе придется ее опознать.
Нельзя сказать, чтобы это известие было для Макси совершенно неожиданным, но ее как будто обдало ледяной водой. Сэм предъявил свой полицейский значок, и люди в форме пропустили их в дом.
— Не дотрагивайся ни до чего, — предупредил Рассел, мельком заглядывая в пустую гостиную и кухню и направляясь в глубину небольшого коридора, откуда слышались голоса. Комната была полна народа, здесь были только мужчины, в основном, одетые в форму. Сэма и Макси заметили, и один из полицейских отрывисто бросил:
— Сюда нельзя!
— Грэг Чески! — окликнул кого-то Сэм через головы.
— Давай сюда! — отозвался голос из глубины комнаты.
Держась за Сэма, Макси вошла в комнату и застыла перед кучей окровавленного тряпья, с ужасом осознавая, что перед ней Рита Стэмп. Женщина лежала на кровати, одна нога, казавшаяся очень белой, была спущена на пол. Макси захотелось поправить ее задравшуюся юбку, хотя лучше было бы закрыть не бедра, а лицо Риты, вернее то, что от него осталось.
Макси отвернулась, боясь, что ее вырвет.
— Эй, Сэм, как тебя сюда занесло? — приветствовал их коренастый человек с усиками.
— Привет, Грэг! — отозвался Сэм. — Я так понимаю, что мы свидетели по этому делу. — Это Макси Барнел, она разговаривала с миссис Стэмп в тот момент, когда раздался выстрел. — Он кивнул на валявшуюся на теле Риты телефонную трубку.
Теперь Макси заметила небольшой пистолет, лежавший в нескольких дюймах от безжизненной руки.
Грэг поинтересовался у Макси:
— Она ваша родственница? Подруга?
— Я хотела помочь ей как профессионал. Я всего лишь несколько раз с ней беседовала.
