что-нибудь сотворит с моей верфью!
Камилла только покачала головой. Она могла бы и обидеться на отца за то, что верфь его беспокоит больше, чем родная дочь. Но Брэндан был неисправим. К тому же сейчас он делал все, чтобы исправить ошибку Камиллы. Так что обвинять его было как минимум нетактично.
— Ну что ты качаешь головой?! — взвился Брэндан. — Я стараюсь решить все проблемы, а ты не желаешь просто пойти к судье и написать заявление!
— Папочка, я бы давно с удовольствием это сделала, но тогда вы с мамой останетесь без средств к существованию!
— Ты плохо думаешь о своем отце! Брэндан Риттер никогда и ни от кого не принимал подачки. И потом, я бы не добился такого результата, не будь я предусмотрительным. Я конечно же давно отложил деньги на черный день. А то, что дает мне Эрскин, — просто проценты. У меня ведь еще остались акции верфи!
— Он хочет отнять у тебя и их. И я уверена, он найдет способ, я успела хорошо узнать Эрскина! Он всегда идет к своей цели, несмотря ни на что, в том числе на такие глупости, как честь и совесть. Я не могу оставить вас с мамой в такой ситуации. Джим уже начал планировать, как мы будем вам помогать, но он просто не может представить себе, сколько денег можно тратить в месяц! Вы ведь только на газеты и журналы тратите чуть ли не месячную зарплату простого клерка!
— Ну не так уж и много мы тратим, — смущенно сказал Брэндан.
— Кому хлеб черствый, а кому и жемчуг мелкий! — Камилла пожала плечами.
— И где ты набралась таких поговорок? Говорил я твоей матери, не доведет до добра средневековая литература! Теперь ты уверена, что истинная леди должна быть верна своему дочернему долгу… Я так понял, что ты не пойдешь к судье? — уточнил Брэндан.
— Прости, папа, но я предпочитаю еще подождать. Куда торопиться? Прошла всего неделя. Готова спорить, что Эрскин еще даже и не успокоился. Он до сих пор рвет и мечет из-за того, что я ушла.
— Это был очень дерзкий поступок. — Камилла не поняла, осуждал ее отец или хвалил. Может быть, и то, и другое…
— Я по-другому уже не могла. И, папа, прошу тебя, пока я не буду уверена, что вы не пострадаете, я не смогу подать на развод. Пусть Эрскин смирится с тем, что потерял меня, и все хорошенько обдумает. Он умный человек и, я уверена, придет к правильным выводам. А если он так уперся, — Камилла нервно усмехнулась, — подождем месяц, хорошо?
— Это твоя жизнь, девочка, и решать тебе, — сказал Брэндан и пожал плечами.
День тянулся за днем, а от Эрскина не было новостей. Камилла даже как-то раз набралась решимости и позвонила ему. Но дома Эрскина не оказалось, а в офисе сказали, что у него важная встреча и будет он только завтра. На следующий день Камилле не хватило смелости вновь набрать номер. Она решила подождать еще немного.
Долгое ожидание сводило ее с ума. Камилла уже подумывала о том, чтобы уехать к Джиму в Бирмингем, а уж там думать, что делать дальше. Но она прекрасно понимала, что с ее переездом к родителям Эрскин еще может как-то смириться, а вот если она, все еще будучи его женой, уедет в другой город к другому мужчине, муж будет просто вне себя. И этого Камилла боялась больше всего.
Она хорошо знала, на что способен Эрскин, когда его разозлят. Ей вовсе не хотелось повторять свой «подвиг» во время побега из дому. Да и мало ли что ему может прийти в голову?! Вдруг пострадают ее родители? Изабель и так хватит переживаний, которые ей пришлось перенести за последние недели.
Камилла бродила по дому. В последнее время она даже не могла наслаждаться чтением. Как только она видела страницу, все ее мысли тут же устремлялись или в прошлое, или в будущее. Вот только нечасто эти мысли были такими радужными, как в первую неделю после Рождества.
Она сидела в гостиной, глядя на почерневший сад. Снег сошел так же стремительно, как и выпал, и теперь в воздухе чувствовалась ужасающая сырость. Он был тяжелым и давил на Камиллу так же, как и грустные мысли.
В дверь позвонили. Камилла подумала, что вернулись родители.
— Камилла, детка! — услышала она крик Барбары. — Открой, пожалуйста, у меня руки в тесте! Принесла же кого-то нелегкая не вовремя!
Камилла пошла открывать. Почему-то сердце в груди билось, как пойманная птица. Камилле казалось, что сейчас произойдет что-то важное, что-то, что изменит ее жизнь.
Не дай бог это Эрскин, подумала она и распахнула дверь.
На пороге стоял Джим. Он смущенно улыбнулся Камилле и распахнул объятия. С криком радости Камилла бросилась ему на шею.
— Джим! Как я по тебе соскучилась!
— Я тоже очень соскучился, моя милая Камилла!
— Как же ты выбрался сюда? Ты взял отгул? На сколько дней тебя отпустили? — засыпала его вопросами Камилла.
Джим рассмеялся и крепко сжал ее в своих объятиях.
— Ты плохая хозяйка, — выговорил он Камилле.
— Почему это?
— Потому, что держишь гостя на пороге.
— Ой, проходи конечно же! Я просто так рада тебя видеть, что забыла о правилах хорошего тона… — Камилла смутилась.
Джим рассмеялся, увидев на ее щеках краску смущения.
— Ты по-прежнему так же близко к сердцу принимаешь все, что бы я ни сказал!
— Это потому, что я очень люблю тебя!
— Я тоже люблю тебя! — Джим наклонился и поцеловал ее.
Поцелуй затянулся и становился все более страстным. Камилла, с трудом удерживая себя в рамках, оторвалась от Джима.
— Не надо, — прошептала она. Голос дрожал от напряжения, охватившего ее. — Не сейчас. Потом, когда все лягут спать.
Джим улыбнулся.
— Не думал, что ты такая стеснительная! Когда вспоминаю наши ночи и дни… Никогда не замечал за тобой стеснительности!
— Так на сколько дней ты приехал? — спросила Камилла, борясь с желанием утащить Джима в свою комнату.
— Я приехал на два часа.
— Только на два часа… — разочарованно протянула она. — Но… как же так?!
— Я приехал, чтобы забрать тебя. Надеюсь, тебе хватит двух часов на сборы? Тогда мы успеем на вечерний поезд. И уже завтра рано утром будем в Бирмингеме.
— Но, Джим, милый, я не могу сейчас ехать с тобой! — воскликнула Камилла.
— Почему же ты не можешь ехать со мной? — поинтересовался он, недовольно нахмурившись.
— Ты прекрасно знаешь почему!
— Из-за родителей?
— Да. Я не могу бросить их. Все же они мне не сделали ничего плохого и очень любят меня!
— Это прекрасно, — сердито сказал Джим, — но не кажется ли тебе, что ты из-за любви к окружающим забываешь о том, что и себя надо немного любить?
— Джим! Ну что ты такое говоришь?! Я не альтруистка и никогда о себе не забывала!
— Да ты постоянно готова жертвовать собой, лишь бы тем, кто вокруг тебя, было легко и комфортно! Я и сам часто этим пользуюсь, но я понимаю, что ты так долго не выдержишь!
— Ничем я не жертвую! Я просто хочу, чтобы любимые мной люди были счастливы!
— Камилла, только не заводись, пожалуйста! — попросил Джим. Он улыбнулся, обнял Камиллу и продолжил: — Меня больше всего в тебе привлекает твой характер. Это нечто необыкновенное!
— Уточни, — сердито попросила она.
— Дело в том, что ты умудряешься совмещать совершенно несовместимые качества. С одной стороны — ты типичная альтруистка и жертва. С другой — у тебя весьма сильный характер и ты очень
