— Если я об этом не подумаю, в моей семье никто не вспомнит, откуда у них деньги! — Брэндан предпочел проигнорировать вопрос жены. Он и сам чувствовал, что данное им Эрскину обещание не слишком хорошо выглядит с точки зрения морали.
— Камилла права, ты совершенно зациклился на своих деньгах! Я очень разочаровалась в тебе, Брэндан. Очень. Раньше ты был другим.
Изабель встала и, от двери бросив на мужа полный негодования взгляд, вышла из комнаты.
— Эх, и почему вы отказываетесь меня понять… — обреченно пробормотал Брэндан. Хотя Изабель практически всегда соглашалась с его решениями, она оставляла за собой право быть ими недовольной. А больше всего на свете Брэндан боялся осуждающего взгляда жены. — Кажется, я серьезно попал. Остается только надеяться на то, что они смогут понять меня. А Камилла сможет простить. Я уверен, что так всем будет лучше. Когда-нибудь я им все расскажу, но только не сейчас. Сегодня Изабель была слишком близка к пониманию того, что происходит…
— Мистер Риттер, если вы не прекратите разговаривать сам с собой, мне придется вызвать врача.
В гостиную вошла пожилая крупная женщина. На ней было черное шелковое платье, а поверх него белый передник.
— Господи, Барбара! Мне только ваших наставлений не хватало! — простонал Брэндан.
— Мадам сказала, что вы решили сегодня спать в кабинете. Может быть, постелить вам в комнате для гостей?
— Раз миссис Риттер сказала, что я буду спать в кабинете, стелите там, — резко ответил Брэндан.
— Можете не пытаться сделать вид, что это ваше решение, мистер Риттер. Весь дом слышал, как вы тут орали. А мы-то радовались, что, мол, наконец-то маленькая Камилла вернулась домой! Если бы бедная девочка знала, какой прием ее ожидает!
— Барбара, мне кажется, вы беззастенчиво пользуетесь тем, что воспитывали не только Камиллу, но и меня.
— Вам это только кажется, сэр, хотя хорошая порка вам бы не помешала!
— Барбара, постелите мне в кабинете. Мне утром рано вставать. Все, тема закрыта.
— Вот же человек, — не унималась Барбара, — Бог дал вам такую жену, такую дочь, такого талантливого сына!.. А вам лишь бы их всех корабли эти проклятые заставить строить!
— Бог дал мне несносную экономку!
— Если бы меня не было в вашем доме, кто бы следил за слугами, готовил еду, воспитывал детей? А?
— Барбара, вы незаменимы столь же, сколь и невыносимы. Прошу вас, оставьте нотации на завтра. Мне сегодня и без того тошно.
— Ох, Брэндан, что же вы такое творите, что и самому плохо?! Вот делали бы все правильно, и вам бы было хорошо, и Камилле, и мадам!
— Барбара, если вы сейчас же не уйдете или на худой конец не замолчите, я вас убью. Ведь уволить я вас не могу.
— Он действительно сошел с ума! — Театральным жестом экономка вскинула руки к потолку. — Господи, помоги ему и всему этому дому!
Барбара развернулась и тяжелой походкой вышла из комнаты, недовольно качая головой.
Интересно, подумал Брэндан, шофер мне будет завтра давать советы? Или садовник? Да что они вообще себе вообразили?! В этом доме пока еще я хозяин!
— Я здесь хозяин! — повторил Брэндан вслух, но как-то не очень уверенно прозвучали его слова.
По крайней мере, я должен сделать все, чтобы Камилла вышла замуж за Эрскина, подумал Брэндан. Он тот, кто и нужен моей девочке. И когда-нибудь она скажет мне спасибо за то, что я уберег ее от этого ужасного Джима. Что за имя-то такое?!
Камилла боялась, что мать придет ее успокаивать, но Изабель хватило мудрости не тревожить дочь в такой момент. Она понимала, что больше всего на свете Камилле хочется побыть одной и выплакаться в подушку. Изабель любила и знала свою дочь, и о том, что Камилла терпеть не может давать волю слезам при ком-то, даже при родной матери, помнила отлично.
Когда слезы иссякли, к Камилле вернулось спокойствие. Да, она знала, что отец будет не очень рад ее браку с Джимом, но на такую реакцию вовсе не рассчитывала. Однако надо быть сильной, чтобы суметь противостоять давлению отца.
Я завтра же поеду в Ковентри, решила Камилла. Джим будет рад мне, да и с его матерью мне все равно следует познакомиться. А сейчас, когда она больна, будет даже лучше, что я приехала. Все же лишние руки. Ведь я все умею. Мама была права, когда настояла, чтобы Барбара научила меня готовить, стирать и шить. Папа зря говорит, что я не готова к взрослой жизни. Я ведь прекрасно обходилась без слуг, пока училась. И ничего, не умерла. Подумаешь, деньги! Я смогу зарабатывать, да и Джим у меня молодец. Я верю в него, чтобы там папа ни говорил. Как жаль, что я не могу ему позвонить прямо сейчас… Вот было бы здорово услышать его голос! Но нельзя. Ведь он сразу же поймет, что у меня неприятности. Он очень остро чувствует, когда у меня случается беда. Зачем же его расстраивать? Вот приеду и все расскажу. Но мне так нужно хоть с кем-нибудь поговорить! Как жаль, что нельзя говорить об этом с мамой! Она бы выслушала меня и посоветовала что-нибудь дельное. Но если я сейчас начну ей жаловаться, маме станет еще хуже. А у нее слабое сердце. Как же папа не понимает, что своими криками и скандалами он отправит ее на тот свет раньше времени! С Барбарой говорить нет смысла. Она сразу же начнет причитать: «Детка моя!» К кому я могу обратиться? Может… Точно! Я уже сто лет не разговаривала с Чарльзом! Уж он-то точно поймет меня. Главное — застать его дома.
К удивлению Камиллы, брат сразу же снял трубку.
— Привет, Чарли! — воскликнула она преувеличенно весело.
— Маленькая Ка?! — удивился Чарльз.
— Что, я уже тебе и позвонить не могу? Ты сразу же удивляешься! — обиделась было Камилла.
— Прости, сестренка, просто твой звонок неожиданный…
— Надеюсь, я тебя ни от чего не оторвала? — спросила Камилла.
— Нет, что ты!
— И ни от кого? — добавила она.
— Маленькая Ка! — пораженно воскликнул Чарльз.
— Ладно тебе, все мы уже не дети, — сказала Камилла и, не удержавшись, грустно вздохнула.
— У тебя что-то случилось? — спросил немедленно насторожившийся Чарльз.
— Да нет, все в порядке, просто решила поговорить с тобой, Чарли. — Камилле вдруг расхотелось рассказывать брату о недавнем скандале. Чарльзу и так досталось от отца, когда он, единственная надежда семьи, стал не инженером, а художником.
— Камилла, уж меня-то ты точно не обманешь. У тебя совершенно похоронный голос.
— Прости, Чарли, я, наверное, не должна вываливать на тебя свои проблемы, но…
— Давай уже, говори, иначе зачем существуют братья?
— Спасибо тебе!
— Я еще ничего не сделал. Так что там у тебя стряслось?
— Папа категорически запретил мне выходить замуж за Джима и устроил по этому поводу грандиозный скандал! Такого не было с тех пор, как ты ушел из дому.
— Джим… это тот парень, с которым ты встречаешься уже четыре года? — спросил Чарльз, лихорадочно пытаясь вспомнить скудную информацию о жизни сестры.
— Да, — подтвердила Камилла.
— Интересно, а чего отец еще ожидал через четыре-то года?
— Я приехала сообщить им о нашей помолвке, — продолжила Камилла, — а папа принялся орать. Ты же знаешь, он не может спокойно поговорить о чем-то важном!
— А если упрется…
Они одновременно вздохнули.
