его человеком, который держит свое слово?
— Вы не доверяете ему?
— Нет.
— Ну что же, возможно, вы и правы, но ведь он пока в ваших руках.
— Пока да. Скажите, — вдруг резко переменил он тему, — ведь вы достаточно хорошо знаете маркизу?
— Элизабет? Да, много лет.
— Скажите, хватит ли у пев сил и настойчивости, чтобы потребовать развода?
Чамбере глубоко задумался.
— Если бы вы задали мне этот вопрос много лет назад, я, без сомнения, ответил бы «дао. Но сейчас, после двадцати с лишним лет унижений, я очень сильно в этом сомневаюсь. Насколько я понял, вы хотите помочь Элизабет разорвать узы, связывающие ее с Трэгмором?
— Да, очень.
— А основания? Крайняя жестокость?
— Конечно, после всего того, что она вытерпела. Я хочу потребовать разрешения парламента, гарантирующее маркизе официальный развод.
Викарий удивленно моргнул:
— Я решил вначале, что вы имеете в виду развод, в котором гарантировано церковью разрешение, чтобы защитить Элизабет от жестокости Трэгмора, но официальный развод? Это невозможно!
— Необычно — да, но не невозможно. Разрешение, о котором вы говорили, конечно, обезопасит Элизабет, но, с другой стороны, оно не даст ей возможности снова выйти замуж. Кроме того, Дафна автоматически становится незаконнорожденной.
— Но для получения официального развода надо подать прошение в палату лордов.
— В палату лордов и в верховный суд, — поправил Пирс. — Я приготовил оба прошения, и вы, должно быть, понимаете, почему я этого добиваюсь. Послушайте, Чамберс, — сказал он дрогнувшим голосом, — я тридцать лет прожил бастардом, и я скорее продам свою душу, чем позволю Дафне терпеть унижения, связанные с незаконным рождением. Поэтому я хочу добиться легального развода для ее матери. Викарий тяжело вздохнул.
— Больше, чем кто-либо на свете, я хотел бы счастья для Элизабет, но добиться развода от парламента даже для мужчин чрезвычайно трудно. Элизабет — женщина, Пирс, и это делает вашу цель невыполнимой — даже с вашим безграничным влиянием и богатством,
— Я уже говорил вам, что я не просто игрок; а я чертовски везучий игрок. Мне доводилось выигрывать и тогда, когда шансов на победу было гораздо меньше, уверяю вас. Для того чтобы победить, мне нужно только одно: чтобы Элизабет проявила достаточно решительности и предоставила мне возможность бороться за ее свободу,
— Но это вызовет столько толков! Все, кто об этом узнает, отвернутся от нее.
— Возможно. Но вы действительно считаете, что это остановит ее?
Викарий задумался.
— Глубоко внутри Элизабет сокрыта сильная и независимая женщина, которую я знал в дни моей молодости.
— Я тоже это заметил.
Мужчины обменялись многозначительными взглядами. Чамберс смущенно кашлянул.
— Чем я могу помочь вам, Пирс?
— Поговорите с ней. Я думаю, она вас послушается. — Хорошо, Пирс, я попытаюсь.
— Повар достиг совершенства, — объявила Дафна, войдя в комнату. — Я попробовала закуски, и, уверяю вас, это бесподобно. Внезапно Дафна остановилась и внимательно посмотрела на мужчин. — О.чем — это вы; беседовали так сердечно?
— О тебе. — Пирс встал. — Викарий сказал, что я знаю толк в женщинах, и это сделало меня счастливым.
— И ваш супруг согласился со мной, — улыбнулся Чамберс.
— Вы оба несносные насмешники! — Дафна покраснела. — На самом деле самая счастливая — это я. Любая женщина может гордиться праздничным обедом в присутствии двух таких мужчин.
Все сели за стол.
— Кстати, — Дафна бросила взгляд на Пирса, — признался ли он вам, викарий, что вследствие удачной игры на бирже увеличил свой капитал на двадцать тысяч фунтов и что он намерен отдать эти деньги в распоряжение нашей приходской школы? На эти деньги мы сможем построить новую школу, более теплую, с черепичной крышей, купить всем детям новые книги и даже повысить жалованье миссис Рэдмонд. — Дафна улыбнулась. — Мне кажется, хоть эта новость должна вызвать улыбку у вашей суровой учительницы.
— Он даже не упомянул об этом. — Лицо Чамберса просияло. — Да благославит вас Бог, Пирс, за вашу доброту.
— Право, не стоит говорить об этом. Главное, в чем нуждаются дети, — это любовь и надежда, а тут, — он посмотрел на Дафну, — моя жена незаменима.
Дафна смущенно зарделась.
— Как вы думаете, викарий, если мы вместе поможем построить школу? О, я знаю, — добавила она поспешно, — что от нас мало проку в работе, но мы могли бы просто помочь рабочим, скажем, подавать им инструмент или как-то еще. Можно было бы привлечь к этому детей. Мы подарили бы им незабываемое чувство, которое возникает у людей, работающих вместе, создающих что-то полезное. Мы могли бы им наглядно показать, что уважение, помощь и трудолюбие — залог успеха в будущей жизни.
— Прекрасно, — улыбнулся Чамберс, — ты привела неотразимые аргументы.
— Пирс? — Дафна посмотрела на супруга.
— Сейчас декабрь, дорогая. Начинать большое строительство в это время…
— Но крыша совсем прохудилась, она не может ждать до весны! А что, если мы заменим крышу в ближайшее время, а строительство школы отложим до весны? Мы пригласим архитектора, который за три месяца сделает подробный проект будущего здания, а строительство можно начать ранней весной, когда потеплеет, а?
.Пирс громко рассмеялся.
— Ну как можно спорить со столь заразительным энтузиазмом? Завтра же договорюсь насчет рабочих.
— Спасибо, Пирс. — Дафна просияла. — Когда мы сможем сказать об этом детям? Давно не видела их. Они, кстати, тоже хотели бы встретиться с тобой, Пирс.
— Викарий, — Пирс повернулся к гостю, — когда вы собираетесь пойти в школу? Моя жена, Рассет и я хотели бы присоединиться к вам.
— В ближайшие дни мне надо закончить одно важное дело. — Чамберс обменялся с Пирсом многозначительным взглядом. — Как насчет следующей недели? .
— Идет.
— Но, Пирс, — Дафна растерянно посмотрела на супруга, — ведь мы уже приняли приглашение графа Бептли на рождественские праздники.
— Мы могли бы отказаться под каким-нибудь предлогом, — сказал Пирс.
Викарий вмешался:
— Я думаю, Подснежник, вам надо принять приглашение, ведь это ваш первый выезд. К тому же, — улыбнувшись, добавил он, — радость, которую вы излучаете, столь заразительна… Пусть и другие порадуются, глядя на вас.
— Но дети!
— Когда вас приглашали на праздник?
— Мы собирались отправиться к Бентли в пятницу.
— Отлично, а в школу мы пойдем в понедельник.
— Спасибо, викарий. О, наконец-то, — сказала она лакею, вошедшему с подносом. — Можете идти, спасибо.
Дафна сама радушно захлопотала вокруг викария:
— Сейчас вы сами убедитесь, что этот суп из артишоков — просто чудо!
Два часа спустя, отведав и суп из артишоков, и жареных фазанов, за которыми последовали тушеные грибы, йоркширский пудинг и лимонный пирог, викарий, отдуваясь, со смехом произнес:
— Право, Подснежник, я не встаю из-за стола только потому, что уже не могу подняться. Боюсь, что сил на послеобеденную прогулку у меня не осталось.
— Может быть, перейдем в гостиную? Я думаю, что стаканчик кларета и неспешная дружеская беседа вернут вам силы и… — Дафна не закончила фразу. Рука ее сделала движение, пытаясь за что-то ухватиться, и она начала медленно оседать на пол.
Пирс едва успел подхватить ее.
— Господи, она бела как мел. — Он бережно перенес жену в гостиную и уложил на диван. — Дафна, милая, что с тобой? Очнись! — Пытаясь привести ее в чувство, он гладил ее по лицу. — О Господи! Что же делать?!
Викарий мгновенно оценил ситуацию. Увидев, что Пирс почти в панике, он решительно приказал:
— Сходите в ее спальню, Пирс. Там наверняка должен быть пузырек с нюхательной солью, принесите его немедленно.
Пирс поднял голову:
— Это случалось с ней раньше?
— Да, да, не раз. Идите и не волнуйтесь, все будет хорошо. — Последние слова он говорил уже вслед Пирсу, который мчался по лестнице, прыгая через две ступеньки.
Ворвавшись в спальню, он бросился к туалетному столику и начал лихорадочно перебирать пузырьки. Наконец, найдя нужный, он стремительно помчался назад,
Ворвавшись в гостиную, он увидел Дафну, лежавшую на диване, склонившегося над ней Чамберса и с десяток слуг, столпившихся вокруг.
— Дайте мне пройти. — Дрожащими руками он на ходу открывал пузырек. Поднеся его к самому носу Дафны, он с напряжением ждал. — Очнись, милая, ради Бога, очнись! Черт побери, викарий, она без сознания уже полчаса! — Прошло всего две минуты, Пирс, успокойтесь.
Дафна откинула голову, пытаясь отстраниться от неприятного резкого запаха, и открыла глаза.
— Пирс? — спросила она, отталкивая пузырек. — Что случилось? Почему вы так смотрите на меня?
— Ты упала в обморок, милая. Тебе полегче?
— Да, — Дафна встала и сделала несколько шагов, — я чувствую себя нормально. Странно!
— Могу я чем-нибудь помочь герцогине? — спросил Лэнгли.
— Нет, спасибо. Идите, идите, ради Бога. — Сказав это, Пирс подхватил Дафну на руки, несмотря на ее сопротивление. — Я отнесу тебя в постель, тебе нужно отдохнуть.
— Но я не хочу спать, — запротестовала Дафна.
Но Пирс уже не слушал ее, направляясь в спальню.
— Викарий, не забудьте о нашем визите в школу в понедельник! — крикнула Дафна из-за плеча Пирса.
Пирс спохватился. Все еще держа Дафну на руках, он повернулся к викарию и сказал:
— Извините.
Викарий махнул яа него рукой.
