- Что на тебя нашло? - спросил он, но от этого вполне разумного вопроса Клер почему-то расплакалась еще горше.- Мне придется напялить какой-то идиотский прикид и целый вечер притворяться, будто я вовсе не хочу проткнуть колом сердце этой суки. А тебе ничего подобного делать не надо.
- Я думала, ты ненавидишь ее, но ты идешь! Почему?
- Потому что она пообещала убить тебя, если не пойду. И я понимаю - это не пустая угроза. Ну что, теперь довольна?
Он тихо прикрыл за собой дверь. Клер задыхалась от жуткой боли в груди, сердце, казалось, вот-вот остановится.
Наконец слезы унялись, и Клер вытерла влажные щеки. Она чувствовала себя больной, одинокой, при этом понимая, что сама виновата во всем. Аппетит пропал. Хотелось одного - свернуться калачиком под одеялом, прижимаясь к большому теплому лохматому боку любимого животного.
Увы, такого животного у нее не было.
Она открыла дверь и увидела Шейна, который сидел на полу, привалившись к стене.
- Ну, все? - Он поднял на нее взгляд. Глаза у него тоже были красные, как будто и он плакал… или ей показалось? - Знаешь, тут на полу не очень-то удобно.
Клер опустилась рядом. Он обнял ее, она уронила голову ему на грудь. Он поглаживал ее волосы, и это действовало успокаивающе. Его теплое надежное присутствие придавало уверенности.
- Не позволяй ей… что-нибудь тебе сделать,- прошептала Клер.- Господи, Шейн…
- Не беспокойся. Майкл будет там и, конечно, вмешается, если она попытается что-то такое предпринять. Но меня волнует твоя безопасность. Пообещай, что ты это время проведешь с родителями.- Она начала было протестовать, но он перебил: - Нет, не спорь. Пообещай. Я должен быть уверен, что с тобой все в порядке.
- Обещаю.- Клер постаралась выкинуть из головы тревожные мысли.- И что за дурацкий костюм ты должен надеть?
- Не спрашивай.
- Там есть что-нибудь из кожи?
- По-моему, да.
Судя по тону, эта перспектива его пугала.
- Не могу дождаться, когда увижу тебя в нем.- Она заставила себя улыбнуться.
- Девчонки, что с вас взять…- Он снова откинулся к стене.
Когда Клер в следующий раз зашла в лабораторию Мирнина, там ее ждал сюрприз. Спустившись по ступенькам, она увидела свет лампы и невольно подумала: «О господи, он вырвался из камеры!» Решив, что лучше держать пистолет с препаратом наготове, она расстегнула рюкзак, сунула в него руку и только тут поняла, что это не Мирнин.
В захламленной, тускло освещенной лаборатории, больше похожей на склад устаревшего оборудования, имелись кресло и настольная лампа. И в этом кресле, листая ломкие страницы древнего дневника, сидел не кто иной, как Оливер.
Клер все- таки сжала в руке пистолет, просто на всякий случай, хотя плохо представляла себе, какой от него будет толк в этой ситуации.
- Расслабься, Клер, я не собираюсь на тебя нападать,- скучным голосом сказал Оливер, не поднимая глаз.- Кроме всего прочего, мы теперь на одной стороне. Разве ты не в курсе?
- Нет.- Она медленно спустилась по оставшимся ступенькам.- Что, издан какой-то приказ?
Конечно, Оливер тут же примчался, когда Ева сообщила о Бишопе, но это не означало, что Клер была готова автоматически зачислить его в союзники.
- Когда обществу угрожают чужаки, оно выступает против них единым фронтом. Это правило действует со времен родового строя. Мы с тобой относимся к одному обществу, и у нас один и тот же враг.
- Мистер Бишоп.
- У тебя возникли вопросы, надо полагать.- Оливер заложил место в дневнике пальцем и поднял взгляд.- У меня точно возникли бы на твоем месте.
- Хорошо. Как давно вы его знаете?
- Я его не знаю. И вряд ли знает кто-нибудь из ныне живущих.
- Но вы встречались с ним.- Клер опустилась в шаткое кресло напротив.
- Да.
- Когда?
Оливер прищурился, склонив набок голову. Клер вспомнила, что когда-то считала его совершенно нормальным и даже приятным человеком. А он оказался совсем не таким - и не приятным, и не человеком вовсе.
- Когда-то я встречался с ним в Греции. Не думаю, что подробности этой встречи что-то тебе прояснят.
- Вы пытались его убить?
- Я? - Оливер улыбнулся.- Нет.
- А Амелия?
Его улыбка увяла. Молчание затягивалось, но Клер понимала - он надеется услышать от нее что-то важное, и упорно молчала.
- Дела Амелии тебя не касаются,- наконец сказал Оливер.- Видимо, ты наслушалась Мирнина. Признаюсь, я восхищен тем, что он все еще с нами,- думал, он давным-давно мертв.
- И про Бишопа вы тоже так думали?
- Знаешь, он ведь совершенно безумен - я имею в виду Мирнина. И был таким, сколько я помню, хотя в последнее время его состояние определенно ухудшилось.- Взгляд Оливера устремился вдаль.- Он обожал охотиться, но потом всегда лил слезы, словно жалкий идиот. Меня не удивляет, что он приписывает собственную слабость какому-то мифическому заболеванию. Некоторые люди просто не созданы для этой жизни.
- Вы не верите в существование болезни? - Чего-чего, а этого Клер никак не ожидала.
- Да, я не верю, что, если Мирнин и немногие другие, неполноценные от природы, больны, это означает, что нас всех ждет та же участь.
- Но… вы неспособны… ммм…
- К воспроизводству? Может, просто не хотим.
- Вы пытались обратить Майкла.
Ох, не следовало ей этого говорить! Лицо Оливера напряглось, под гладкой бледной кожей проступили очертания черепа, глаза вспыхнули красным.
- Это Майкл так утверждает.
- И Амелия тоже. Вы хотели… создать собственную, лично вашу группу поддержки, собственных обращенных, но не смогли. Это удивило вас. Для вас стало неожиданностью, что больше ничего не получается.
- Послушай, дитя,- обронил Оливер, пристально глядя на нее,- в разговоре со мной тебе следует очень тщательно выбирать слова.
- Я пришла по делу.- Клер отвела глаза и принялась нервно теребить ткань рюкзака.- А вы вообще не должны сюда являться, не предупредив Амелию.
Почему ты решила, что она не в курсе?
- Если бы она знала, то прислала бы кого-нибудь приглядеть за вами.
- Умная девочка.- Оливер холодно улыбнулся.- Очень, очень хорошо. Хочешь меня выгнать?
- Едва ли у меня получится, но могу позвонить Амелии…
Она достала сотовый телефон, открыла его и начала прокручивать список абонентов.
У Оливера промелькнула мысль убить ее - это ясно отразилось на его лице, и она чисто рефлекторно чуть не вызвала нужный номер.
И потом это выражение исчезло, он улыбнулся и встал.
- Не стоит беспокоить Основателя всякой чепухой. Я ухожу. В любом случае, я уже по уши сыт безумным бредом, которым полны эти записки.
Он бросил дневник в груду бумаг рядом с креслом и ушел, с непринужденной грацией лавируя между
