Казалось, он нарочно выстроил фразу именно так, чтобы она получилась как можно более провокационной. Но тут он отодвинулся от меня, и я испытала такое чувство, как будто меня сбросили со скалы.
– Что ты об этом думаешь? – спросил он.
– Я тебе не верю, – сказала я скучным разочарованным голосом. Все мои ожидания пошли прахом…
– Честное слово, – в его глазах светилась искренность.
– Нет, невозможно, – возразила я. – Как они могли так… так… так нарушить правила?
Он рассмеялся:
– Ты поразительно наивна! – проворковал он. – А я-то думал, что у тебя бешеный темперамент.
Разозлившись больше на себя, чем на него, я выпалила:
– Так оно и есть. Честное слово.
– Ну что? Пошли домой? – он кивнул на входную дверь.
Я расстроенно кивнула:
– Пошли.
47
Утром в понедельник Джозефина обратила свое внимание на Майка, чтобы окончательно добить его.
– Майк, я хотела бы снова вернуться к вам, – сказала она, как бы извиняясь. – По-моему, пора нам еще раз поговорить о вашем алкоголизме, как вы думаете?
Он не ответил. Только посмотрел на нее так, как будто собирался покалечить.
Вот и прекрасно! Раз сегодня кто-то другой на электрическом стуле, я могу жить спокойно. Для двоих там места не хватит. Джозефина обратилась к аудитории:
– У вас есть вопросы к Майку? «Интересно, она завивает волосы? – подумала я. – И если да, то зачем?» Никто не отозвался.
– Хорошо, – вздохнула Джозефина. – Тогда я сама спрошу. Вы – старший в семье, где было двенадцать детей?
– Да, – громко подтвердил Майк.
– И ваш отец умер, когда вам было пятнадцать?
– Да.
– Наверно, было трудно?
– Мы справлялись.
– Как?
– Много работали, – уродливое лицо Майка словно окаменело.
– Обрабатывали землю?
– Да.
– Держали скот?
– Чтобы пахать.
Я никак не могла догадаться, куда она клонит.
– Работали целый день?
– Вставали затемно, а работали и после захода солнца, – почти с гордостью ответил Майк. – Семь дней в неделю, и никаких выходных.
– Весьма похвально, – негромко одобрила Джозефина. – Все так и шло, пока ваше пьянство не вышло из-под контроля, и вы не исчезли на неделю, и работа не встала.
– Но… – начал было Майк.
– Здесь была ваша жена, – перебила его Джозефина. – Так что мы уже все об этом знаем. И вы прекрасно знаете, что мы знаем.
И она пошла дальше. Она терзала его все утро. Она пыталась заставить его признать, что ему доставляло удовольствие делать из своей семьи слаженную трудовую бригаду, что он был так занят этим, что даже отца своего не оплакал.
– Да нет же, нет! – раздражался Майк. – Просто все должно было вертеться, иначе мы бы умерли с голоду.
– Но почему именно вы должны были этим заниматься?
– Я был старший, – с болью в голосе пробормотал он. – Я отвечал за все.
– А как же ваша мать? – спросила Джозефина.
– Моя бедная мать, – выдавил Майк, – я не мог ее волновать.
– Почему?
