– Я очень забочусь о своей матери, – сказал Майк таким тоном, что Джозефине должно было бы стать стыдно за свой вопрос.
– Да, – спокойно произнесла она. – У вас к женщинам особенное отношение, не правда ли? Они для вас делятся только на две категории: либо святая – либо шлюха.
– А-а…
– Ну что ж, мы еще к этому вернемся. Несмотря на допрос с пристрастием, он ни в чем не сознался.
После ланча мне опять повезло, потому что на манеже была Мисти. Я радовалась вдвойне. Любая ее неприятность была мне на руку. Унижают ее – значит, я не унижена.
А я, похоже, легко отделалась. Вряд ли они станут возвращаться к отзыву теперь, когда я уже так давно здесь. Если не считать той беседы о моем детстве, нельзя сказать, что Джозефина уделила мне много внимания. А ведь осталось всего пять дней до моего ухода. У них только пять дней на то, чтобы убедить меня, что у меня все-таки есть проблемы с наркотиками. Честно говоря, шансы у них невелики.
Держа все это в голове, можно было от души наслаждаться тем, как Джозефина размазывает Мисти по стенке, не опасаясь, что чуть позже такая же участь постигнет и меня.
И она ее размазала! Джозефина подозревала, что последний рецидив Мисти – не более, чем рекламный трюк. Мисти яростно отрицала это:
– Это вовсе не для моей новой книги «Слезы перед отбоем»! Я здесь не для того, чтобы сделать рекламу моей новой книге «Слезы перед отбоем»!
Она выглядела такой нежной, хрупкой, красивой.
– Честное слово, нет! – ее большие глаза умоляли: «Только поймите меня правильно!»
Меня чуть не стошнило. Остальные пристыженно молчали. «Идиоты! – подумала я злобно. – Даже не понимают, что ими манипулируют».
– Вы очень ошибаетесь, – протестовала Мисти, заставив свою нижнюю губу задрожать.
Опять стыдливое молчанье. Джозефина. прищурившись, смотрела на Мисти.
– И вообще, я сейчас собираю материал для своей следующей книги, – напоследок добавила Мисти.
Молчание из стыдливого превратилось в потрясенное, а потом на нее посыпался град вопросов.
– А я в ней буду? – заинтересованно спросил Джон Джоуи.
– А я? – тревожно поинтересовалась Чаки. – Надеюсь, ты изменишь мне имя?
– И мне, – подхватил ее Нейл.
– А я буду главным героем, ладно? – заявил Майк. – Тем парнем, которому достанется девчонка.
– А как насчет меня? – начал Кларенс.
– Прекратите! – взревела Джозефина. Умница! Ну-ка покажи ей, где раки зимуют!
Жаль, что Крис не видит. Ему не помешало бы посмотреть, какое упрямое и недалекое существо – эта Мисти. Хотя что-то я сомневалась, что Крису так уж интересно, какой у нее характер.
– Вы уже во второй раз в этом реабилитационном центре! – бушевала Джозефина. – Когда вы начнете принимать это всерьез? Господи боже мой, поймите наконец, что вы и вправду алкоголичка!
– Конечно, я алкоголичка, – спокойно ответила Мисти. – Я ведь писательница!
– Кем вы себя возомнили? – выплюнула Джозефина ей в лицо, – Эрнестом Хемингуэем?
Я просияла. Вот это класс! Потом Джозефина разнесла Мисти в клочки за ее кокетство.
– Вы намеренно и неприкрыто провоцируете большинство мужчин здесь, в центре. Я хотела бы понять, почему.
Мисти не шла на контакт, и Джозефина позволяла себе все больше и больше. Хороший выдался денек! Когда я уже собиралась выпорхнуть из комнаты, предвкушая большое чаепитие, Джозефина схватила меня за рукав. За какую-то секунду мое расслабленное, радостное настроение улетучилось, и меня парализовал ужас.
– Завтра, – сказала Джозефина.
«О, нет! – завопил мой мозг. Нет! Неужели завтра – день оглашения отзыва? Как же глупо с моей стороны было думать, что удастся этого избежать!»
– Завтра, – повторила Джозефина – Мне казалось, что надо предупредить вас…
Я едва удерживалась от слез.
– Чтобы вы успели морально подготовиться…
Мысли о самоубийстве раскрылись подобно нежным бутончикам ранней весной и подняли свои головки.
– Завтра придут ваши родители, как Значимые Заинтересованные Другие.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы переварить это. Я была так зациклена на Люке и всех тех ужасах, которые он мог написать обо мне, что некоторое время вообще не могла сообразить, кто это такие, родители. Родители? Разве у меня есть родители? Но какое они имеют отношение к Люку?
– А-а, да, хорошо, – сказала я Джозефине и отправилась в столовую, постепенно привыкая к тому, что она мне сказала.
