понять ее лучше. Пожалуй, расскажите нам о ее достоинствах.
– Достоинствах? – мама с папой как-то встревожились.
– Ну да. Может быть, она умная…
– Ну, это нет! – засмеялся папа. – Умная у нас – Клер. У нее и диплом есть.
– И Маргарет тоже, – добавила мама. – У нее нет диплома, но я уверена, поступи она в колледж, вполне бы справилась.
– Это точно, – подтвердил папа. – Она такая старательная. Может, Маргарет и не такая способная, как Клер, но, конечно, колледж закончила бы.
Мама кивнула и разговорилась:
– Хотя, вообще-то, она и без диплома очень неплохо устроила свою жизнь, и у нее больше ответственности за то, что она делает, чем у иных с дипломами…
Джозефина кашлянула:
– Вообще-то, – мило улыбнулась она, – мы сейчас обсуждаем Рейчел.
– Ах да, конечно, – кивнули мои родители. Воцарилось довольно продолжительное молчание, после чего папа наконец сказал:
– Средняя. Рейчел – она такая средняя. Не дура, но звезд с неба не хватает. Ха-ха-ха, – вымученно засмеялся он.
– Так все-таки, какие у нее есть достоинства? – гнула свое Джозефина.
Мама с папой переглянулись, пожали плечами, и… продолжали молчать. Я сжалась в комок и почувствовала, как неловко всем присутствующим. Ну, почему бы родителям не придумать мне какое-нибудь достоинство, чтобы избавить меня от этого стыда?
– Она имела успех у мальчиков? – спросила Джозефина.
– Нет, – решительно ответила моя мама.
– Вы так уверенно это сказали!
– Все дело в ее росте, – пояснила мама. – Она была слишком высокая для большинства мальчиков ее возраста. Пожалуй, у нее был комплекс из-за этого. Высоким девочкам трудно найти себе парней.
Я заметила, как Джозефина долго и пристально смотрит на макушку моей мамы, потом переводит взгляд на макушку моего отца, то есть на несколько дюймов ниже. Мама, к сожалению, этого взгляда не заметила.
– Думаю, что, несмотря на свой рост, она иногда может выглядеть вполне привлекательной, – неохотно добавила мама, сама не веря в то, что говорит.
Похоже, в это не верил и отец, потому что он тут же вставил:
– Нет, красивые у нас – Хелен и Анна… Правда… – добавил он лукаво…
«Скажи, что я тоже – ничего! – мысленно умоляла его я, – ну скажи!»
– Правда, они обе – такие вертихвостки, особенно Хелен, что просто удивительно, что кто-то рискует с ними связываться. Они просто до безумия способны довести!
Видимо, он ожидал понимающих улыбок, но его слова потонули в тягостном молчании. Пациенты смотрели в пол, а я мечтала оказаться где угодно, только не в этой комнате. Мне подошла бы даже турецкая тюрьма.
Время тянулось так долго!
– Она хорошо поет, – наконец выпалил папа.
– Ничего подобного! – отрезала мама, взглянув на него так, как будто хотела сказать: «Да заткнись ты наконец!» – Это была ошибка.
Джозефина, разумеется, насторожилась. Итак, теперь им предстояло поведать собравшимся о том субботнем дне, когда мне было семь лет, и мы как раз купили новую кухонную мебель. Старую уже вынесли. Мне было не с кем играть, так что я сидела на кухне одна и от нечего делать распевала песни: «Времена года на солнце», «Ковбой из Райнстоуна» и другие, из тех, какие обычно поют в долгих поездках на автомобиле. Мама, которая лежала наверху с гриппом, услышала меня. Видимо, из-за гриппозного полузабытья, гулкости пустой кухни, детской чистоты моего голоса, у мамы создалось впечатление, что в ее дочери пропадает оперная певица.
Недели не прошло, как мне наняли учительницу пения, естественно, возлагая на меня большие надежды. Учительница очень старалась, но уже через два урока поняла, что не может долее обкрадывать моих родителей, не будучи в силах обещать им никаких успехов.
– Разве что она станет петь только в пустых кухнях, – объяснила учительница моей разъяренной маме. – Но, боюсь, это не всегда возможно.
Мама так и не простила меня. Кажется, она решила, что я нарочно ее обманула.
– Почему ты не сказала мне, что не можешь петь? – шипела она. – Мы столько денег выкинули на ветер.
– Но я тебе говорила! – оправдывалась я.
– Нет, не говорила.
– Говорила.
– Нет!
